Вестник гражданского общества

11.03.2015

Бывший чеченский полицейский Заур Дадаев заявил, что не убивал Бориса Немцова

Заур Дадаев. Фото: REUTERS

Обвиняемый в убийстве Бориса Немцова бывший чеченский полицейский Заур Дадаев отказался от признательных показаний, которые он дал под пытками.

Информация об избиениях обвиняемых в убийстве Бориса Немцова поступила на «горячую линию» социальной сети Gulagu.net. Как сообщил РБК ее основатель Владимир Осечкин, на линию обращаются как родственники подследственных, так и сотрудники изоляторов. Он отказался сообщить, кто именно рассказал о пытках в отношении Анзора и Шагида Губашевых и Заура Дадаева, однако отметил, что таких обращений было несколько.

10 марта СИЗО «Лефортово» посетили с проверкой координатор Gulagu.net, зампред Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Ева Меркачева и член президентского Совета по правам человека (СПЧ) Андрей Бабушкин. По словам Осечкина, несмотря на то, что фигуранты дела «содержатся в разных камерах и не имеют возможности согласовывать свои позиции», они говорили об одном и том же: «Все трое заявили нашим представителям и правозащитникам, что они невиновны, что в отношении них применялись незаконные методы дознания. Их избивали, их вынуждали оговаривать своих себя».

Правозащитник направил директору ФСИН Геннадию Корниенко, главе Следственного комитета Александру Бастрыкину и генпрокурору России Юрию Чайке заявление с требованием провести в СИЗО тщательную проверку. Он также попросил организовать медицинский осмотр и судебную медицинскую экспертизу, а также обеспечить личную неприкосновенность и безопасность Губашевых и Дадаева.

«После общения с ними [обвиняемыми] и визуального осмотра членами ОНК установлены множественные синяки и гематомы. Так, члены ОНК визуально установили множественные ушибы и гематомы на руках и ногах Губашевых и Дадаева, на ногах Заура Дадаева также были зафиксированы гематомы и следы от наручников/оков и на руках, и на ногах», – говорится в документе.

«Соответствующие вопросы были заданы представителям администрации, однако администрация СИЗО заверила, что на территории следственного изолятора «Лефортово» к братьям Губашевым и Зауру Дадаеву незаконные методы дознания не применялись», – сообщил Осечкин.

Ева Меркачева, которая также является корреспондентом газеты «Московский комсомолец», вечером 10 марта опубликовала на сайте газеты запись разговоров правозащитников с подозреваемыми в причастности к убийству Бориса Немцова братьев Губашевых и Заура Дадаева.

"Камера первая. 31-летний Шагид Губашев.

- Добрый день, если ли у вас жалобы на содержание? – спрашиваем у крепкого молодого парня.

- Нет, сейчас все в порядке. Здесь со мной обращаются по-человечески. Но могу ли я рассказать вам, что со мной было с самого начала? О том, как меня били и пытали? Как избивали моего брата?

Сотрудники «Лефортово» считают, что рассказывать об этом он не должен, что сама беседа может вестись только по вопросам содержания в конкретном СИЗО. Член Совета по правам человека при президента Андрей Бабушкин вступает в длинную дискуссию с ними, настаивая на том, что мы обязаны выслушать заявления и зафиксировать их. В итоге Шагид начинает рассказывать.

- Мы с братом были в Чечне, когда нам позвонили и сообщили, что в Ингушетии задержали нашего троюродного брата Заура Дадаева. И мы сразу же отправились выяснять, в чем дело. Если бы мы были причастны хоть к какому-то преступлению, разве мы поехали бы? Вы сами подумайте, это же не логично. Как только мы въехали в Малгобек, нас задержали. Это было в ночь с 6 на 7 марта. Повязка на глазах, на голове мешок. Никто ничего не объяснял.

- Вам дали право на звонок?

- Вы о чем?! Я слышал, как сильно избивали брата, что делали с ним. Потом нас куда-то повезли, но это где-то недалеко (дороги я видеть не мог). Там был кабинет, и там снова били.

- Кто же вас бил?

- Они не представились. Но в начале я так понял, что это сотрудники наркоконтроля. Назвали друг друга они Михалыч и Петрович.

- Вы употребляете наркотики?

- Нет. Потом они потребовали, чтобы я сказал, что мы убили Немцова. Потом нас снова куда-то везли. Я так понял, что уже на самолете, но все это время я был с мешком. Его сняли только в Москве.

– Адвоката вам дали?

- Я видел его в первый раз на суде. Это тот, которого дал следователь. Но зачем мне адвокат? Я же не при делах…

- Вам что-то нужно? Может быть какие-то вещи для совершения религиозных обрядов?

- Нет, ничего. Если надо, я фуфайку постелю и помолюсь. Здесь я чувствую себя в безопасности.

Но, пожалуйста, разберитесь с тем – почему нас били и почему мы в СИЗО. Мы невиновны.

Камера вторая. Анзор Губашев. Ссадины, синяки и раны на запястье, ногах. Мужчина менее разговорчив, чем его брат.

- Откуда у вас синяки?

- Были. Раньше.

- Вас били?

– У меня нет жалоб никаких.

- Побои были зафиксированы при поступлении в СИЗО?

- Да…

- Вы получили на руки копию акта?

- Нет. А можно?

Мы просим сотрудников СИЗО выдать документ. Анзор повторяет, что в «Лефортово» он всем доволен, а что было до помещения в этот изолятор, говорить не хочет. Спрашиваем, какие религиозные книги он читает. Говорит, что читает в принципе мало. Образование у него 11 классов.

Камера третья. Заур Дадаев. Первое, что делает – показывает свое тело.

- Вот следы от наручников, а это от кандалов на ногах и цепей.

- Вы уверены?

- Двое суток так провел (показывает, как его сковывали — Авт.), и еще с пакетом на голове. Я его сохранил. Он сейчас в моих личных вещах, желтый такой, матерчатый (сотрудники СИЗО не нашли этого пакета, чтобы нам показать — Авт.). Все время кричали: «Ты убил Немцова?». Я отвечал, что нет. В момент задержания я был с товарищем, с моим бывшим подчиненным Русланом Юсуповым. И они сказали, что если я признаюсь, то его отпустят. Я согласился. Думал, его спасу, и меня до Москвы довезут живого. А то бы случилось со мной тоже, что с Шавановым. Он ведь якобы подорвался на гранате…

- Откуда вы знаете?

- Тут есть радио. Я слушаю. О нас говорят с утра до вечера страшные вещи. Так вот я думал, в Москву привезут, и я тут скажу на суде всю правду. Что я не виновен. Но судья даже слова мне не дал.

- Вам нужно было заявить ходатайство на суде. Изучайте УПК.

- Я 11 лет боролся с преступниками, защищал интересы России, а мне не дают слова потому что я не успел изучить какой-то УПК? Где справедливость? Почему не сажают за решетку тех, кто против России, почему их не подозревают, а меня? Куда мне девать те медали, что я получил? Я ничего сейчас не боюсь. В «Лефортово» со мной обращаются по человечески, уважительно. Я им очень это благодарен. Здесь пока я чувствую себя в безопасности. Но кто докажет мою непричастность? Кстати, со мной был еще Али Матиев. Он мог бы подтвердить. Где он?

- Мы ничего не знаем о ходе следствия, это не в нашей компетентности. Обращайтесь к адвокатам. Вы, правда, отказались от того, что вам выбрали родители…

- Кто отказался? В первый раз об этом слышу. Я просил родных найти мне адвокатов, но пока тишина. 28 февраля вышел приказ о моем увольнении, и за неделю я из героя превратился в опасного преступника".

На своей странице в Facebook Ева Меркачева написала следующее:

"Сегодня с Андрей Бабушкин поговорили с тремя предполагаемыми киллерами Немцова. Я даже не знаю, что сказать... И корректно ли мне выражать свое мнение?! И все-таки попробую. Если коротко 1) они совсем не религиозные фанатики 2) они далеки от политики и, как мне показалось, не знали до этого даже кто вообще такой Немцов 3) следы избиения есть и мы их видели 4) подозреваем, что было нарушение прав человека (задергивавшее их не представлялась, не дали им позвонить, не кормили и тд)".

Во вторник же заместитель командующего Внутренними войсками МВД России Игорь Груднов заявил, что Заур Дадаев - заместитель командира чеченского батальона "Север" – уволен с 28 февраля, а с 27 января находился в отпуске.

Борис Немцов был застрелен в Москве, на Большом Москворецком мосту 27 февраля поздно вечером.

По делу об убийстве Немцова арестованы еще 2 человека: Хамзад Бахаев и Тамерлан Эскерханов.

Во вторник глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева выразила сомнение в том, что заказчиков убийства Бориса Немцова найдут. По ее мнению, это могли быть люди, связанные с российскими властными структурами, а не исламисты. "Принципиально важно узнать, кто заказчик. Сколько бы ни арестовывали чеченцев, я буду ждать, когда нам назовут заказчика, но сомневаюсь, что дождусь. Так же, как с Политковской, как и со Старовойтовой - заказчиков убийства не назовут", - заявила Алексеева "Интерфаксу".

Ранее о несостоятельности версии о «чеченском следе» выразили многие российские и иностранные эксперты, а также соратники Бориса Немцова по оппозиции.

О том, как к чеченской версии убийства Бориса Немцова отнеслись в Чечне, Радио Свобода рассказал обозреватель службы вещания на языках народов Северного Кавказа РС-РСЕ Лёма Чабаев:

«Многие, конечно, считают, что чеченцев в очередной раз назначили виновными. Убийство Анны Политковской "зависло" на чеченцах, теперь Борис Немцов... Но даже если это преступление совершили чеченцы, нужно попытаться понять, кому смерть Немцова была выгодна. Немцова в Чечне вспоминают тепло – именно он в свое время собрал миллион подписей против войны, никто из других российских политиков такого не делал. Мне очень редко приходилось в Чечне встречать людей, которые критиковали бы Немцова.

В последние 4-5 лет само чеченское общество очень сильно разделилось – можно сказать, раздвоилось, хотя есть и внутренние разделения внутри основных групп. Условно говоря, есть чеченцы и есть пропутинские кадыровцы. Многие понимают: не национальный аспект, а служение черным силам власти, которые пришли к управлению страной, становится определяющей характеристикой. Большая часть арестованных – так или иначе служили в кадыровской системе. К примеру, тот самый Заур Дадаев, который якобы признался в совершении убийства, – из батальона МВД "Север". Тот, который в Грозном взорвал себя, – замкомандира батальона "Восток". В начале второй Чеченской войны ГРУ организовало на территории республики три батальона, которые формировались по территориальному признаку (юг, восток, север Чечни). Такие батальоны – фактически армия Рамзана Кадырова. Батальоном "Север" командует Алимхан Делимханов, двоюродный брат Кадырова и брат депутата ГД Адама Делимханова.

Так вот, очень маловероятно, чтобы все эти арестованные могли оказаться причастными к такому преступлению, как убийство Немцова, без соизволения Грозного, без согласования своих действий с руководством республики. Естественно, не пойман – не вор, доказательств этой теории нет. Но многие люди считают именно так.

Кадыров же в Instagram очень заинтересованно заступился за всю эту группу. Кстати, за Кадыровым это наблюдается впервые – чтобы он в такой открытой форме вознес до небес тех людей, которых подозревают в убийстве человека. И из этого тоже люди в республике делают выводы.

Я предполагаю, что это политическая игра, которая ведется не впервые. К примеру, в конце минувшего года Путину в открытую задали вопрос – почему сжигают дома родственников предполагаемых террористов в Чечне. Президент дал этому соответствующую оценку, к его словам было не придраться. Но юридически никаких действий не последовало – ни в адрес Кадырова, ни в адрес исполнителей, никто их не искал. А люди же все видят, они знают людей в лицо, показывают этих поджигателей. Это не просто люди в гражданской одежде – приходят полицейские в форме и сжигают. Это почерк Кремля – красиво говорить и под прикрытием красивых слов делать неблаговидные дела».

Вестник CIVITAS

Обсудить в блоге