Вестник гражданского общества

О. Даниил Сысоев. Фото с портала Катехон

          Новость об убийстве радикального борца с исламом, православного «миссионера» священника Даниила Сысоева активно обсуждалась в сети интернет уже в ночь на 20-е ноября. О том, что православный «миссионер» был застрелен из огнестрельного оружия накануне вечером, стало известно благодаря сообщениям телеканала Вести. Ссылаясь на информагентство Интерфакс и руководство Следственного управления, тележурналисты государственного телеканала объявили, что главной версией следствия выдвигается «убийство на религиозной почве». К тому же склонились прихожане храма, где произошло убийство, заявившие журналистам, что стрелял «скорее всего, уроженец Кавказа». Ту же версию поддержал дьякон Андрей Кураев, убежденный в том, что причиной убийства священника послужило «его миссионерство», и теперь «его проповедь и мученическая кончина станут символом миссионерского возрождения нашей Церкви», а сам он должен быть причислен к новомученикам российским. Еще более уверенно о том же заявил близкий друг убитого - секретарь Союза православных братств Кирилл Фролов, которого с погибшим объединяла его собственная неприязнь ко всему, что не «православно». Судя по словам Фролова, трагическая гибель Сысоева непосредственно связана с якобы полученной им угрозой, что «если он не прекратит богословскую полемику с исламом, то с ним поступят как с неверным».
          Нельзя не признать, что у мусульман были все основания для неприязни к «миссионеру», с завидным постоянством поносившему религию ислама, как нечто порочное. Они не скрывали своих недовольств, время от времени вступая с ним в диспуты, в результате которых уличали священника в непоследовательности, в искажении позиций православной доктрины в части отношения к иноверию. В этих спорах представители мусульман всегда выглядели гораздо компетентнее в вопросах богословия и истории церкви, да и несравнимо этичнее «миссионера», не скупившегося на эпитеты. Как и многие светские эксперты, мусульмане не скрывали, что считают деятельность о. Даниила далекой от исповеднической миссии христианства, а по признакам возбуждения ненависти - откровенно экстремистской.
          Радикализм «миссионера» задевал интересы разных групп, составляющих религиозное сообщество России. Он был не слишком уместным с позиции официальной РПЦ МП, которую ставил в неудобное положение, компрометируя православную доктрину в части восприятия других религий. Православные националистической ориентации, напротив, находили в демонстрации священником своего яростного неприятия ислама и мусульман лишние основания для укрепления собственных позиций. Одновременно, локализация радикального православного антиисламизма исключительно на окружении Сысоева помещала его в ряд маргиналов даже в границах той конфессии, к юрисдикции которой он принадлежал. Кроме того, знакомые с творчеством «миссионера» вправе предположить, что он вполне мог снискать и особую признательность неких неуравновешенных личностей, прямо или косвенно пострадавших в результате тиражирования таких его опусов, как «Брак с мусульманином» или «Замуж за неверующего?». Тем не менее, благодаря усилиям государственных СМИ и коллег погибшего по церковной корпорации, рабочая гипотеза сегодня выглядит как месть мусульман «православной миссии», где «миссионер» оказался невинной жертвой. Здесь оказался бессилен даже политически предусмотрительный и осторожный призыв патриарха Кирилла (Гундяева) просто молиться за покойного и не делать поспешных выводов.
          Информационное пространство, где псевдопатриоты обрели предлог для нагнетания ненависти к «нерусским», все равно «гудит». Людям уже трудно призадуматься, трудно вспомнить о том, что если исходить из соображений здравого смысла, то для мусульманской уммы России не было никакого резона расправляться с «миссионером» столь варварским способом. Последователям ислама было гораздо важнее снова и снова побеждать агрессивного, но безосновательного оппонента в высоко ценящихся у мусульман религиозных диспутах. Акция с убийством слишком явно ориентирована на возбуждение неприязни к исламу, а подозревать мусульман в намеренном нанесении вреда своим отношениям с другими конфессиями просто нелепо.
          Конечно же, все это никак не исключает совершения убийства мусульманином. Но с той же вероятностью преступником может быть православный, неверующий или язычник. Кроме того, подобное могло быть выполнено и по заказу тех, кого священник не устраивал своей слишком откровенной скандальностью. Например, по заказу какой-либо «муниципальной мафии», настаивавшей на сносе храма на Кантемировской, настоятелем которого был о. Даниил, для обретения площадки под строительство, с чем священник был категорически не согласен. Или по директиве тех, кто мог соблазниться возможностью убить сразу двух зайцев - избавиться от медвежьих услуг «православного радикала» и «повесить» его убийство на тех, кого он много лет всячески поносил…
          Во всяком случае, принимать за чистую монету отговорки членов следственной бригады, которые, будучи профессионалами, не только никогда ничего не скажут на начальной стадии расследования, но и не имеют на это права, могут или дилетанты, или те, кто очень в том заинтересован. А убежденность членов миссионерского православного сообщества в том, что они постоянно находятся в окружении всевозможных врагов, штука известная.