Вестник гражданского общества

        Мир состоит из вопросов
          Грустно читать статьи о демократии в популярных изданиях, где шарят по углам в темноте люди, невидящие Будущее. Грустно смотреть круглые столы по телеканалу «Культура» В. Третьякова, А. Архангельского, М. Швыдкого и других. Почему обсуждение таких важных тем, как «Что делать?», «Почему сейчас не хотят читать?», «Почему русский язык замусорен?» заходит в тупик с самого начала, хотя часто в обсуждении принимают участие люди неординарные, талантливые, известные? Почему не находится контраргументов у наших демократов, чтобы открыто сражаться с косностью и побеждать? Почему либерализм выродился в ругательство? Неужели призывы к свободе так надоели? Призывы, с помощью которых нас так ловко обманули? После этого мы перестали верить даже сами себе, поняли, что нас как биомассу с куриными мозгами можно элементарно загипнотизировать.
          Почему политики крутятся вокруг экономики? Неужели Ф.Д. Рузвельт не доказал нам, что ни политика, ни экономика не являются главным, определяющим смыслом в жизни общества, а потом уже и в жизни каждого человека? Ведь это так просто: причитать о Рузвельте и понять, даже не особо напрягаясь.
          Неужели с награбленными миллиардами нашему олигарху можно просто так убежать на необитаемый остров, о чём они и мечтают? Неужели люди так трусливы, так боятся Смерти, что предают на каждом шагу, обманывают, мстят? Что движет нами и заставляет идти на преступление против совести? Слава как Божественное откровение? Деньги как ложно понимаемая свобода? Жажда жизни? Страх?
          Грустно, потому что у всех нас, суетящихся вокруг своих интересов, чего-то не хватает в логике рассуждения и логике поведения. Чего? Всю свою жизнь пытаюсь понять, что же так плотно закрывает глаза и разум нам, когда вдруг в руки идёт добыча? Почему перестаём понимать друг друга и не понимаем Жизни, природы, их движения и законов?

        Примитив логики ради возбуждения интереса
          Вижу людей, страстных, активных, как собак: охотничьих, бойцовских, сторожевых - но не отдельно, а поэтапно. Сначала человек охотится за удачей, потом, поймав её за хвост, бьётся насмерть с такими же, как он, а уж потом, когда победит, если удача поможет, окружает себя забором в два человеческих роста, замками, пушками, злобой, завистью – всем тем, что его удовлетворённо возбуждает. Неужели остался один интерес в жизни – всего лишь возбуждение, как предупреждал нас великий физиолог И.П. Павлов, когда говорил, что возбуждение для организма лучше торможения? Чем бы себя ни возбуждать, лишь бы возбудиться и подогреть страсть, управляемую инстинктом?
          О ком и для кого я пишу? О тех и для тех, кто поймал удачу и не выпустил её из своих рук? О тех и для тех, других, кто это видел, потому что всё это делалось публично, открыто. На зависть. На потерю памяти, на гипноз. Неужели всё-таки возбуждение – главный смысл?
Поражает суженность доводов лидеров, публицистов, теоретиков, когда они пытаются соединить стремление к демократическим свободам с эгоизмом. Ничего не получается. Вопросы психологической совместимости общества и личности игнорируются начисто. Силой пропихнуть свою мысль, свою установку – это какой-то заколдованный и примитивный круг доказательств, который в народе не принимается. Может быть, это просто болезнь оппозиции – отсутствие разумных доводов?
          Я сам – трансперсональный психолог, и моё кредо лежит в самых высших разумных слоях Сознания Природы. Моя вера стоит на знании, которое много раз спасало меня и моих подопечных. Что такое знание? Это та же вера, только подтвержденная повторением опыта. Игнорировать психику с её законами, будь то психика личности или общества – нонсенс. Зигмунд и Анна Фрейды, Юнг, Дюркхайм, Маслоу, Гроф и многие-многие другие уже давно учили нас учитывать особенности психики не только человека, но и сообществ. А мы до сих пор носимся с корпоративной психологией, не понимая, что корпоративность, её логика, этика и психология, – это основа фашизма по определению. Вот почему и корпоративные подходы в экономике требуют отдельного скрупулёзного анализа и обязательных ограничений в своей деятельности.

         Деградация смысла ведёт к смерти
           Наверное, именно этот примитивизм в людях так меня удивляет. Дремучее невежество в критериальных вопросах. Например, удивляет настроение старческого бессилия и безысходности, которое характеризует дела и программы всех партий без исключения. Поражает не столько «правовой нигилизм» власти, сколько наше общее старческое примирение со смысловой катастрофой, которую мы, как старые, умудрённые негативным опытом, сами себе же и придумали.
          Общественный парадокс состоит в том, что люди старшего поколения своею безысходностью наполнили ауру человечества негативным старческим смыслом, который питает души молодых, если только у них недостаточно природной врождённой воли к жизни.
          В биологии «особенно интересен случай парабиоза, то есть сшивания двух мышей так, что у них оказывается один организм. Для эксперимента берутся старая и молодая мыши. После того как их организмы начинали функционировать, как один целостный организм, их разъединяли. Удивительное для науки состояло в том, что, оказывается, старая мышь нисколько не омолаживалась, а молодая начинала бурно стариться, как старая. Этот эксперимент поставил под большое сомнение многие серьёзные идеи омолаживания организма с помощью трансплантации органов, пересаженных от более молодого организма или выращенных искусственно. То же относится и к научному направлению клонирования организмов.
          Исследователи делают попытки объяснения отрицательного результата парабиоза передачей от старой особи к молодой некоего «вещества старости». Но найти это вещество старости не удаётся. Думаю, что дело тут не в каком-то мифическом веществе, а совсем в другом, и причина старости находится не на биологическом уровне, а на другом, благо, что и доказывать не надо, что клетки способны жить по многу сотен лет, стоит только вспомнить черепах и секвойи» (Из книги «Человек Будущего. Трактат о Любви и Этике. Новые открытия о человеке», Часть 3). Старый смысл передаётся через форму сознание, общую для всех людей.

        Про критериальный анализ, или можно ли общественный смысл демократии заменить смыслом инстинкта
          Почему говорю о старческих признаках? Стремление продолжать жизнь растительно-животную, когда потерян смысл жизни – вот одно из доказательств. Утверждаю, что общественный смысл жизни во многом потерян у людей, на том основании, что наступил этап смысловой деградации, дезориентации, вызванной бурным всплеском освободившихся от нравственного гнёта низких смыслов, инстинктов, страстей. Они нас подавили, отбросили на обочину жизненной дороги высокие нравственные смыслы жизни подвижников, выставляя напоказ, для примера, кумиров пустой формы. К сожалению, многие политики и общественные деятели не избежали низменных стремлений к шоу-представлениям, единственным достижением которых является дешёвая гипнотизация.
          Вот пример работы критериев: если в смысловой текст бросить отдельные буквы, текст потеряет смысл, и тем больше, чем большее количество свободных букв брошено. Смысловой текст – это не свободные буквы, это жёстко организованная форма совокупности букв, несущей совсем иной по смысловой иерархии смысл.
          Уже давно доказано теми, кто занимается сознанием, что жизнь в любом своём представлении – это смысловые тексты. Бездумная либерализация, вульгарная, не ограниченная нравственными и смысловыми рамками, ведёт к разгулу страстей, к безумию, потому что не подчинена высшим смыслам жизни.
          В чём капитализация проигрывает социализации? В дикости, в варварстве, которые проистекают из неуважения другого человека. Все попытки облагородить капитализм демократией, либеральными лозунгами без апелляции к нравственности уже дискредитировали себя. Можно ссылаться на книги многих зарубежных авторов, на коллективные формы труда в цивилизованных странах. Доводы, что капитализм даёт наибольшую скорость роста экономики, могут возбудить лишь эгоистическую натуру. Ибо при этом можно законно отбросить всякое понятие о чести, достоинстве, нравственности. Быстрота не является главным критерием.
          Возьмите почти любого лидера и посмотрите, что он максимизирует своими личными усилиями? Большинство это делают, чтобы повысить свой личный статус почти любыми способами. Многие будоражат общество, возбуждают его, чтобы привлечь к себе внимание, как это делают артисты, не понимая, что создают вокруг вакуум смысла, чем отталкивают от себя людей думающих.
         Молодые люди, если они не имеют иммунитета на чужеродное влияние, а таких большинство, попадают под гипноз этой пустоты со всеми вытекающими из этого последствиями.

       Что максимизируем, то и ценим
        Легко, оказывается, вычислить, каким критерием руководствуется человек, если найти то, что он максимизирует своей жизнью, что ценит больше всего, что защищает. Мы живём в странном мире, где мотором нашего движения служит возбуждение. Трудно себе представить, что возбуждение является главным для нас критерием, как писал об этом Вильгельм Райх в своей книге «Функции оргазма». Если по мне, то мне как-то не по себе становится от осознания этого факта. Получается, что мы не очень-то продвинулись относительно растений и животных?
          Однако, даже вопреки нашему стремлению жить возбуждением, история, пусть с трудом, но всё-таки учит, что человечество всё больше и больше движется к вершине этики. Демократия – это и есть этическая вершина. Религии заставляют человека всё больше погружаться в Божественное пространство, служить высшей нравственной вершине, не задумываясь над вопросами доказательств и знаний. Демократия зовёт ко всё большей общности… но в чём? В защищённости личности, в её свободе, в смысле жизни для подвижников, в обуздании преступных намерений? Свобода требует наибольшего раскрепощения желаний и страстей. Мы понимаем, что без знаний мы заблудимся, и потому ищем их, проверяем, используем. Свою веру в знания подкрепляем и опытом.
          Люди мало стали читать, ощущают отчуждение, а русский язык оказался замусорен всего лишь потому, что смыслы жизни оказались разрушенными теми низменными страстями и пороками, которые так мощно выплеснулись в смысловое поле свободой на всё. «Зачем читать современные книги, зачем слушать и смотреть ужасы по телевизору, если модель восприятия мира человеческого сознания другая», – это старшее поколение осознало на своём опыте жизни, а молодёжь осознаёт через голос души. Даже читать замусоренный текст трудно, он раздражает, потому что нет автоматизма, быстроты. Сознание не хочет останавливать своё внимание на поиске смысла в извращённых понятиях. Оно отторгает неорганизованный язык. Точно так же сознание общественной формы людей отторгает многое из эгоистического наслоения и свободы через край. Мы просто не хотим признать формы сознания, которые существуют помимо нашего, личностного.

        Ложная старость отступает
          Старые люди понимают, что душа человека почти не меняется с того момента, когда он её осознал в детстве. Привязка души к молодому телу остаётся в сознании навсегда. Люди не хотят стареть, но смиряются с этим. И если смысл даёт продление жизни в старости, значит, на него нужно опираться сознательно.
          Старческая психика общества – это один из величайших парадоксов человеческого общества. Казалось бы, мудрость стариков своей консервативностью сохраняет общие настройки общества на мораль и устойчивость. Однако, эксперимент со свободой для низких по иерархии смысла элементов жизни дорого даётся обществу. И дело не в том, чтобы во главе государств были только лишь молодые президенты и молодые премьер-министры. Совсем нет. Необходим критериальный механизм, который покажет любому человеку правильное направление. Начало такого механизма в человеческом объединительном знании положено с открытием критериальной формы сознания (http://genmir.ru).
          Я начал эту жизнь калекой, плохо передвигался и должен был уже раз десять умереть. Врачи всегда поражаются, почему я живой. Благодаря знаниям и усилиям дорос до сверхмарафонца, сделал научные открытия и продолжаю активно вести себя. Множество раз убедился, что возбуждение, и негативное, и позитивное, чаще всего выводит организм из спячки, ведущей к угасанию, заставляет работать сознание. Осмысленно, разумно. Так мне кажется. Однако, бывали моменты в жизни, когда и я чуть было не смирился с мыслями о старости и чуть было не уступил ей. Множество людей, переживших неволю наших тюрем, зон, фашистских лагерей, подтверждают истину: дух сильнее всего. Дух создаёт поле положительного возбуждения по И. Павлову, существенно активизируя весь организм, в том числе и сознание в его критериальной сфере. Человек, подверженный высотам духа, знает, ради чего стоит жить.
         Скоро мне 66 лет, а это два раза по 33, и донимают боли и болезни, что кажется естественным для такого возраста. Но вот недавно опять удивило меня то усилие, на которое я получил ответ организма: думал, каюсь, что мой организм уже не тот, уже не может мне адекватно ответить на мою просьбу. Ответил. Я прошедшей зимой, как-то разозлившись на себя, на свою старческую слабость, на боли и прочее, попросил его, и он показал, что запасов, резервов даже в таком старческом организме достаточно: пробежать на лыжах 10 километров быстрее 32-х минут – это большое достижение даже для очень молодого и здорового человека. Когда-то я через занятия с больными людьми переоткрыл силу омоложения через дыхание, если человек начинает жить разумно.
          Нужно уметь находить общий язык понимания – вот самое великое открытие человечества за всю его историю! Нужно искать усилиями и сверхусилиями этот контакт и этот язык. Нам даны все возможности, чтобы несложно оценить смыслы, ради которых многие из нас живут. Так давайте воспользуемся этим, чтобы понять, что жить – это, как говорит сегодняшняя молодёжь, «Круто!». И тогда таким, как я, не будет грустно. Тогда путаница общественных людей в ориентации на демократию снимется и будет подвержена анализу, как то произошло с критериальной теорией андрогинности сознания, психики и тела (http://andr.genmir.ru). Ибо мы видим в общественных движениях как мужские и женские особенности, так и гендерные, и андрогинные принципы организации. Но об этом в другой раз.