Вестник гражданского общества

Министр образования и науки РФ Фурсенко в храме Христа спасителя
Фото с сайта Патриархия.RU 

          Мифы о том, как «решается судьба России», а то и всего нашего «шарика» в специально организованных для того «жидомасонских ложах» ихними «мудрецами» имеют настолько широкое хождение в озабоченных судьбами мира кругах, что давно утратили всю былую пикантность. Однако, провидчество народа, подметившего, что «дыма без огня не бывает», похоже, находит еще одно наглядное подтверждение. Причем, речь идет не о таинственных «протоколах», начертанных «кровью христианских младенцев», а об открытых сообщениях наших родимых СМИ, описывающих XVII Рождественские образовательные чтения… в храме Христа Спасителя. И это не фантасмагория. Решения, касающиеся науки и образования в современной светской стране, претендующей на цивилизованность и значительную роль в развитии общемировой культуры, ныне принимаются у нас на соборных мероприятиях церкви, которая в соответствии с действующей Конституцией РФ отделена от государства. Впрочем, если идеологический проект под названием «Русская православная церковь - Московская патриархия», созданный большевиками сталинского замеса, декларируется у нас как опора духовности страны, заявившей о своей непричастности к построению коммунизма, то удивляться абсурду происходящего уже поздно.
          История вопроса не представляет собой секрета ни для самих россиян, ни для соседей, наблюдающих за всем происходящим у нас в этой области с нескрываемым интересом. Клерикальное наступление на науку и светское образование со стороны последнего оплота советской власти в постсоветской России по большому счету началось на рубеже тысячелетий. За короткий временной отрезок в России произошло немало знаковых событий, которые уже в 2000-2001 годах насторожили наиболее внимательных экспертов, заставив подозревать неладное. Кампания по клерикализации образования началась с появления в декабре 1999 г. недвусмысленного циркуляра патриарха, призывавшего епископов внедрять преподавание православного вероучения в общеобразовательные школы с подсказкой, как обмануть бдительность любителей соблюдать закон. С тех пор прошло немало времени и, по словам нового патриарха - Кирилла (Гундяева), выступавшего на упомянутом конфессиональном мероприятии, «в России уже широко распространилась практика преподавания в школах основ религиозной культуры — православной, исламской и некоторых других». Правда, его заявление о том, что «эта практика очевидно востребована учащимися и их родителями, не вызывает никаких конфликтов, кроме дискуссий в пределах заинтересованных кругов столичных элит» следует отнести к области желаемого, а не действительного, так как в разных регионах страны к обязательному обучению школьников православию относятся очень неоднозначно. Другое дело, что в нарушение Конституции и в самом деле, как отмечает патриарх, «во многих регионах заключены соглашения епархий с органами управления образованием, совместно готовятся учителя, выходят пособия». При этом он умолчал о том, что в отношении клерикальной кампании то и дело предпринимаются стихийные акции протестов родителей и учащихся, на которые соответствующим образом реагирует и процерковное лобби.
          Параллельно с кампанией по внедрению ОПК в средней общеобразовательной школе Московская патриархия выступила с еще одной не менее характерной для реванша тоталитаризма инициативой. Ее идея заключается в стремлении клерикальных кругов добиться признания теологии (богословия) наукой с аттестацией специалистов, занимающихся изучением сугубо религиозных дисциплин, Высшей аттестационной комиссией (ВАК) Российской Федерации и присвоением им научных званий и степеней. Абстрагируемся от совершенно нелепого желания клерикалов перевести богословие, занимающееся решением вопросов «высшего порядка» в разряд презираемой ими за ее материалистическую ограниченность науки, и зададимся лишь одним простым вопросом. Каким образом отечественные богословы, намерены сосуществовать в едином методологическом поле с наукой, одним из оснований которой является принцип эволюции? Тот самый, что разграничивает, собственно, религию и науку на два принципиально разных пути миропознания, каждый из которых уникален и незаменим.
         Дело в том, что научный термин «теология», которым клерикалы старательно подменяют русское наименование религиозной дисциплины «богословие», которую имеют в виду, обозначает научную дисциплину, и в самом деле преподаваемую в ряде университетов цивилизованных стран. Правда, наиболее близким аналогом ее в России является «академическое религиоведение», а не «богословие», о чем прекрасно осведомлены как ученые, так и сами клерикалы. И если объектом изучения «религиозных теологов» (богословов) является незримый мир неземных категорий, то объектом исследования «университетских теологов» на Западе и в России (религиоведов) выступает сама религия. Причем, во всем многообразии ее проявлений и в разных аспектах, включая богословие, выступающее в данном контексте не субъектом, а объектом изучения, вместе со всеми «богословами», с «клерикализмом» и «клерикалами», с «чудесами», «мощами», с «Поместными соборами» и подменившими их в Русской православной церкви «Рождественскими чтениями». Поэтому искусственная путаница не случайна, а предназначена для невежественного обывателя, склонного поддерживать что угодно, чтобы перещеголять Запад, и пригодного, таким образом, к исполнению роли «клерикального электората».
         Нельзя сказать, что и это, по выражению патриарха, «не вызывает никаких конфликтов, кроме дискуссий». В ответ на одну из наиболее крупных акций, инспирированных клерикалами - «Обращением 227 докторов и кандидатов наук к Президенту России»  - возмущенная столь откровенным шельмованием науки и издевательством над здравым смыслом научная общественность выступила с «Открытым письмом научных сотрудников против введения ОПК в школах и теологии в университетах и ВАК». Нетрудно догадаться, что кулуарность вынесения решений церковной и светской властью делает обращение сторонников клерикализации просто формальностью, а на открытое письмо противников абсурда при таких обстоятельствах никто и внимания не обратил. В обществе, не лишенном достоинства, что-то подобное было бы воспринято со скандалом, но у нас к этому наблюдается полное равнодушие. Вероятно потому, что по сложившейся за столетия традиции на спектаклях, которые разыгрывают правители для масс, народу принято безмолвствовать. Ведь и «режиссерами», и «актерами», и «зрителями партера» в этом балагане предстают хозяева жизни! Тогда как «черни» подобает только «расплачиваться за билеты» и формировать «призовой фонд».
         Другое дело, что доля представителей «низов» в России никогда не была абсолютно бесперспективной. В массе гордых и «независимых, как Южный Йемен» всегда находился какой-нибудь «особо смиренный» персонаж, который определялся сверху в силу острой в нем нужды. Поэтому исполненное «гражданского пафоса» заявление министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко не должно вызывать особого шока, даже если припомнить, насколько достойно и уверенно парировал он недавно атаки коррумпированных клерикалов на вверенные ему государственные отрасли. «За прошедший год, - рапортовал на Рождественских чтениях федеральный министр России взирающим на него «церковным контролерам», - нами сделан решающий шаг для интеграции духовных образовательных учреждений в единое российское образовательное пространство. Федеральный закон от 28 февраля 2008 г. N 14-ФЗ впервые наделил их правом реализовывать образовательные программы в соответствии с государственными стандартами, например, по направлениям подготовки «теология», «религиоведение» и другим), получать их государственную аккредитацию и выдавать выпускникам по этим программам дипломы государственного образца». То есть, научное «религиоведение», приравненное Фурсенко к конфессиональному «богословию», будет теперь регламентироваться в плане аттестации специалистов с выдачей государственных документов учреждениями отделенной от государства религиозной структуры.
         Нетрудно представить себе глубокое удовлетворение, которое испытали клерикалы и от сообщения министра о том, что для них «издан приказ об утверждении минимальных нормативов кадрового обеспечения, в соответствии с которым при лицензировании в состав педагогических работников, имеющих ученые степени, включались также преподаватели с богословскими учеными степенями и званиями». Зато верующим людям очень трудно будет понять, зачем могла понадобиться государственная лицензия ВУЗам «духовного профиля», если речь идет и в самом деле о дисциплинах духовного содержания?
         Да-да! Вы правильно подумали! Это та самая длинная цепочка вопросов, которая начинается с вспыхивающей у наиболее внимательных людей догадки: «Неужели они неверующие?!». К сожалению, давно ясный стороннему наблюдателю ответ на этот и подобные ему вопросы большинству россиян, считающих себя православными, недоступен. Он мог бы приятно удивить сравнительно грамотного атеиста и обрадовать приверженца Нью-Эйдж, считающего что эра христианства давно подошла к концу. Такой ответ привел бы в смущение мусульманина и ужаснул бы христианина, но не таких «православных», как НАШИсты, клерки патриархийных учреждений или эмансипированные «священнобизнесмены». Потому что они сами – неверующие.
          На страницах интернет-ресурса «Без цензуры» руководитель учебно-научного центра изучения религий РГГУ Николай Шабуров замечает, что «подавляющая часть называющих себя православными – это непрактикующие православные», и на вопрос о том, не являются ли они неверующими, уверенно отвечает: «Конечно». Уточним, что под «непрактикующими» верующими, в соответствии с градацией, принятой в католицизме, имеются в виду те, кто позиционирует себя христианами, но к церкви обращаются лишь ради крещения, венчания и отпевания. Многих не сходящих с амвона священнослужителей или служителей культа по формальным основаниям «непрактикующими» для своего вероисповедания, конечно, не назовешь. Но, когда отправление обрядов перемежается у них приступами воодушевленного участия в превращении дара богословия в подобие политинформации, поневоле возникает ассоциация с многочисленной оперно-балетной тусовкой, не поющей и не танцующей, но самозабвенно обсасывающей личную жизнь примадонн и делающей на этом свой «маленький бизнес». Впрочем, до веры ли тут, когда считающийся среди московских православных духовным авторитетом (!) руководитель «милитаристского» отдела Московской патриархии вещает по телевидению о том, что и убийство, буде совершит его православный, считалось бы долгом и творилось со смирением и любовью? Правда, в этом тоже присутствует элемент веры. Причем, в немалом количестве, пусть и в гораздо меньшем, чем вера террористов, взрывающих себя в толпе в надежде на прямое попадание в рай, населенный гуриями, или вера солдат вермахта в своего фюрера…
          Впрочем, проблема характерных черт отечественной религиозности в период системного кризиса - это совсем другая тема. В нашем случае вопрос стоит о банальном прагматизме клерикального наступления на образование и науку. Хотя, если подумать, то и тут что-то явно не клеится. Какая была бы польза стране, всему ее населению, включая чиновничью номенклатуру и самих клерикалов, если Россия не только ментально, но и всеми своими ресурсами обратилась бы вспять, в «святую Русь» семнадцатого века?
         В атмосфере тотального маразма, всегда сопутствующего «смутным временам», большинство сравнительно здравомыслящих людей начинает испытывать своего рода усталость. Страна постепенно опускается в странный, кажущийся нереальным туман, где многое из того, что происходит в глобальном плане, перестает восприниматься действительностью. Громкие заявления об «успехах», «прорывах» и «улучшении благосостояния» оборачиваются внезапно обнаруженным кризисом с его удорожанием жизни, безработицей и социальной незащищенностью. Действительность сжимается для россиян до масштабов ячейки общества – семьи, а в редких случаях - небольшого товарищества, которые пока еще можно худо-бедно поддерживать на уровне сравнительного благополучия. И что там творится в городе, крае, в отрасли или в «каких-то» образовании и науке, не интересует по большому счету никого, кроме тех, кто может выжать их них дивиденды. А тем временем клерикалы «продавливают» свои проекты, что получается у них, разумеется, гораздо более успешно, чем у педагогов - защита полуразваленного образования, а у ученых – науки.
           В конце 1990-х годов антиутопия Владимира Войновича «Москва-2043» могла восприниматься обывателем, как пикантная сказка саркастичного фантаста, но теперь она кажется зловещим прозрением одной из вероятных реальностей уже завтрашнего дня. В последних строках романа с описанием кошмара, в который погрузилась страна из-за доведенной до абсурда клерикально-тоталитарной идеологии, автор пишет: «А что, если, прочтя вышеописанное, соберутся заглотчики тайно на какое-нибудь свое заседание, обсудят мой роман всесторонне и признаю там, что автор в чем-то, может быть, прав? И решат, что, если мы, мол, не свернем с заглотной нашей дороги, не исправим текущего положения, то неизбежно дойдем до ручки, до стирания разницы между продуктом первичным и продуктом вторичным. И, придя к такому печальному выводу, займутся исправлением не автора или его сочинений, а самой жизни».
          Но придут ли они к такому выводу сами? Судя по нынешней тенденции, вряд ли…