Вестник гражданского общества

          14 лет и 200 дней ему удавалось всё, и даже временные неудачи довольно скоро выворачивались победами, а все успехи его врагов обрушивались на их головы, подобно дубинкам лесных разбойников, заброшенные в небеса в старом добром советском фильме «Морозко».Складывалось впечатление, что он играет в четырёхмерные шахматы на 16 досках одновременно — и успешно.
          31 декабря 1999 года он стал всероссийским диктатором. 17 июля 2014 года над мятежным Донбассом, где он начал первую битву Второй Холодной войны, был сбит авиалайнер с сотнями европейцев на борту. И в глазах цивилизованного мира он стал убийцей. На следующий день в Гааге Третейский Арбитражный суд постановил, что он и созданная им «судебно»-следственная машина украла у собственников, в т.ч.американцев и европейцев, десятки миллиардов долларов ЮКОСа. Украла в пользу в его друзей. Которые отправили на долгие годы на тюремные нары тех, кто стоял между нефтяной сокровищницей и ними. И в глазах всего цивилизованного мира он стал вором и бандитом. А итогом начавшихся 31 июля открытых судебных слушаний о причинах смерти Александра Литвиненко могут стать ещё и обвинения в причастности к акту международного атомного терроризма в Лондоне...
          А четырьмя месяцами раньше он перекроил границы послевоенной Европы и в глазах всего цивилизованного мира стал разрушителем принципа отказа держав от захвата чужих земель, принципа, на котором 69 лет стоял миропорядок.
          Берусь утверждать, что отныне ни одно его начинание не будет успешным, и всё старательно созданное им будет стремительно распадаться. Он сам перевалил себя через вершину успехов и ринулся вниз. Сшибая по дороге все плоды своих предыдущих побед.
          Шокируя всех многочисленных адептов наполеоновской харизмы, Лев Толстой уподобил императора Бонапарта тельцу, откормленному (скажем без религиозной мистики) историей. Наполеон точно также шёл от победы к победе, почти шутя превращая даже поражения в последующие триумфы. Пока в 1808 году не сделал мелкую ошибку — не сместил королевскую семейку испанских Бурбонов. С этого момента его ждал провал за провалом, и даже феерические победы зимы 1814 года лишь оттягивали его армию от Парижа.
          Схожим образом и Гитлера после поражения Роммеля под Эль-Аламейном в июне 1942 года ждало одно стратегическое поражение за другим, хотя он ещё придёт на Волгу и Кавказ, вторично — причём сразу после сталинградского краха — отобьёт у Красной армии Харьков, погоняет в декабре 1944 года союзников в Арденнах, а в марте 1945 — Красную армию у озера Балатон.
          Наполеон пал, потому что, дискредитировав и сокрушив средневековые порядки, он высвободил европейский национализм: немецкий, испанский, русский – который оказался не менее мощным, чем тот французский, на разбуженную силу которого он так успешно опирался. Показательное злодейство Гитлера объединило обоих наследников Великой Французской революции — либерализм и коммунизм, что не оставило никаких шансов возрождённому нацизмом средневековью.
          У Путина всё получалось, пока он решал исторические задачи, объективно стоящие перед Ельциным, но нерешённые им. На деле он превращался в столь желаемого «бархатного Пиночета». Но тут Путин открыл, что наибольший успех он имеет, когда делает шаги в сторону тоталитарной реставрации. Он открыл «рыночный сталинизм». Но поскольку исторически сталинизм был реставрацией такой российской архаики, как опричное правление Ивана Грозного, то его рыночный вариант стал быстро превращаться в чекистскую опричнину. В качестве истинной партии власти ФСБ оказалось куда надежнее, чем вернувшаяся номенклатура. Но такая система немедленно обернулась коррупционно-полицейской машиной южноазиатского или южноамериканского типа.
          Путин инстинктивно пошёл по пути наименьшего исторического сопротивления — и вырастил потребительский тоталитаризм. В такой среде либерально-романтический протест 2007-13 годов был изначально обречён. Как и диссидентское движение в брежневско-андроповские времена. Но тоталитаризм по определению — это мобилизационное состояние общества. Муссолини лишь шутил, что формула фашизма - «Ешь и молчи», а сам непрестанно тормошил итальянское общество грандиозными социальными перестройками и войнами. Раздавив «болотный» протест, Путин окончательно демобилизовал общество. Люди быстро нащупали границы дозволенного (не трогать РПЦ, не ревизовать построенную на Второй мировой государственную мифологию, не создавать общих либерально-левых политических проектов) и массами ушли во внутреннюю эмиграцию, формально вывесив в окна белые флаги и заменяющие их простыни.
          Тогда аккуратно балансирующий на грани фашизации Путин решил использовать последний мобилизующий ресурс — он развязал антизападную войну за «Русский мир». Обращение к ксенофобии ,антиамериканизму, антизападничеству и имперскому национализму почти удвоило его социальную базу. На востоке Украины стремительно возник «русский ХАМАС»*, столь же бескомпромиссный по отношению к населению, которое он якобы защищает, как и палестинский. Но и умирать, и даже нищать во славу «национальной революции» развращенное раболепием и патернализмом российское общество отказалось наотрез. Точно так же, как 30 лет назад советское общество отказалось ложиться костьми за «идеалы мира и социализма».
          Теперь за его спиной только рукоплещущий у телеэкранов электорат, всё чаще прикидывающие как бы и кому бы его половчее сдать «элиты» и замершие в мрачном предчувствие заслуженного возмездия опричники-подельники. Отныне только с горочки... А различные экзотические инициативы «общественности», вроде награждения звездой «Герой России» (за мужество, проявленное при подписании принятого федеральным собранием «крымского» закона), могут послужить ему утешением. Напоследок.
          Что же касается «консервативно-революционного» проекта «Новороссия», то наученный горьким опытом бывшей Югославии и сектора Газы цивилизованный мир теперь санкционирует практически любое абортирование донбасского «ХАМАСа». Лишь бы оно не затягивалось и не сопровождалось чересчур скандальными эксцессами. Поэтому некоторое снисхождение наш персонаж получит лишь при условии, что герои и мученики «Русской весны» будут им как можно быстрее предоставлены своей горестной судьбе.

________________________________________

          * ХАМАС в данном случае — это видовое обозначение для локального агрессивного религиозно-мотивированного псевдогосударственного образования тоталитарного (политически-гангстерского) типа, ставящего себе утопические цели, вооруженным путём выступающего против либеральных ценностей и глобалистских процессов, и не имеющего внутренних ресурсов для существования.
          Приказ Стрелкова (Гиркина) о запрете во вверенных ему частях мата (с целью улучшить положение на фронте), воспетый журналистом Ф. как уникальное средство создания «Преображённой Новороссии», напоминает сокровенную мечту российских панславистов вековой давности о том, что захват Константинополя преобразит империю царей, выведет её в ранг величайших держав тогдашнего мира и (подсознательно) остановит ход мировой истории.