Вестник гражданского общества

Последствия бомбардировки грузинского города Гори. Фото Глеб Гаранич. Reuters

          Эта война ставит перед каждым приличным человеком вопрос - а как к ней относиться? И на вопрос этот нет простого ответа.
          Я люблю грузин. Я много раз бывал в Грузии. Был едва ли не в каждом ее уголке и могу сказать, что хорошо познакомился с грузинским народом. И познакомившись - полюбил. Но при всей моей любви то, что стало происходить в Грузии, начиная с конца восьмидесятых годов, вызывало смешанные чувства. Вполне понятно было желание грузин к независимости. Но одновременно с этим желанием разгорался национализм, который бил по грузинским нацменьшинствам, превращаясь, таким образом, в шовинизм. Лично я наблюдал это только в давно забытом эпизоде, когда грузины не позволили вернуться выселенным Сталиным туркам-месхетинцам. Но по газетам можно было догадаться, что и в отделении Абхазии, и в отделении Южной Осетии этот шовинизм сыграл свою роль. И когда сегодня пытаешься оценить действия Грузии в Южной Осетии после 16 лет ее фактической независимости, то действия эти, конечно, не могут не напомнить сталинской оккупации Прибалтики (после 20 лет ее независимости) или действий России в Чечне (после 8 лет независимости Чечни). Здесь трудно одобрять одно и ругать другое. Как Грузия и Чечня имели право на независимость, так и Южная Осетия имеет точно такое же право. Большие народы не хотят учиться это понимать, но история учит их раз за разом: если ты не можешь сделать так, чтобы тебя любили, от тебя будут бежать, прихватывая с собой все, что смогут унести - кто чемодан, а кто и огромный кусок земли. Этот урок история дает и русскому народу в отношении грузинского, и грузинскому в отношении осетинского. Так что при всей моей любви к грузинам, действия Грузии в Южной Осетии я одобрить не могу. Неумные это действия. Неумные и неправые (как, к слову, неправым было и остается участие Грузии в иракской кампании).
          Но я пишу не по-грузински, а по-русски, и вряд ли стал бы писать эту заметку только для того, чтобы в чаду совсем иного угара швырнуть в Грузию еще один камень. Гораздо больше, чем грузинские, меня волнуют «ответные» российские действия в Грузии. И эти действия мне не нравятся никак не меньше, чем действия Грузии. Политика России в отношении Грузии с первых дней после распада СССР оказалась крайне недружественной и крайне имперской. Называя вещи своими именами, в попытках удержать Грузию в сфере своего влияния Россия повела территориальный шантаж и, фактически, предопределила появление таких государств, как Абхазия и Южная Осетия. Россия отбила от Грузии куски, и какими бы красивыми словами это положение ни пытаться маскировать – суть от этого не изменится.
          Политика эта не отвечает интересам России - как их ни понимать: узко, «утилитарно-прагматически», или широко, в контексте русских исторических задач. Прагматически мы получили под боком если и не врага, то недруга, или, чтобы быть совсем точным, очевидного «не друга». Я говорю не о самой Грузии, а о НАТО, в которое мы загнали Грузию. А что взамен? Еще две кавказских республики, где хорошее отношение к России сменится на куда более прохладное, как только поменяется политическая конъюнктура. Осетины нескоро забудут Беслан. А в контексте более широком мы в очередной раз компрометируем образ России, нашу приверженность справедливости. Так же, как США нескоро удастся отмыться от бомбардировок Югославии и Ирака, так же и кровавый след агрессии против Грузии (а сегодня мы имеем именно агрессию), как и кровавый след агрессии против Чечни - надолго останутся на российском лице.
          Можно умелой пропагандой на какое-то время заморочить голову части своего народа. Можно его заставить поверить, что грузины - упыри, или, что чеченцы - упыри. Но это ненадолго. Отрезвление все равно придет. Сегодня в войне с Грузией Россия сильнее. Но сила - это еще не правота. Найти оправдания применению силы совсем несложно. Но «сила есть - ума не надо» - это жизненный принцип тех, кто не понимает, что на каждую силу всегда находится еще большая сила.