Вестник гражданского общества

14.04.2015

Георгия Албурова приговорили к обязательным работам за «кражу картины с забора»

Георгий Албуров и Анна Полозова во время оглашения приговора.  Фото: ‏@teamnavalny

Сегодня, 14 апреля, фарс с уголовным делом «о краже картины с забора» закончился обвинительным приговором. Суд квалифицировал действия Георгия Албурова как преступление средней тяжести – по пункту «а» части 2 статьи 158 УК («Кража») и назначил ему наказание в виде обязательных работ в 240 часов.

В Октябрьском районном суде Владимира во вторник прошло пятое и последнее заседание по существу дела о краже картины самодеятельного художника Сергея Сотова «Плохой хороший человек». Защита называла дело политически мотивированным. Потерпевший Сотов, который отказывался от участия в процессе, ссылаясь на проблемы со здоровьем, сегодня, наконец, пришел в суд.

Мало кто из участников судебного разбирательства во Владимире и тех, кто за ним следил, мог ожидать, что судья Юрий Евтухов будет готов вынести приговор уже 14 апреля. На утро этого дня были назначены прения сторон, после чего ожидалось выступление с последним словом подсудимого – Георгия Албурова. Судья несколько раз прерывал последнее слово Албурова, но когда тот договорил, Юрий Евтухов объявил, что приговор будет оглашен в этот же день, через полтора часа.

По версии обвинения, рисунок был вывешен на заборе для всеобщего обозрения на одной из центральных улиц Владимира и оттуда похищен. Позже его обнаружили во время обыска в квартире у Алексея Навального. Подозреваемыми по делу о пропаже рисунка стали соратники Навального Георгий Албуров и Никита Кулаченков. Следствие по делу продолжалось в течение восьми месяцев и установило, что сотрудники Фонда борьбы с коррупцией Георгий Албуров и Никита Кулаченков украли рисунок, чтобы подарить Алексею Навальному на день рождения. Албурову предъявлено обвинение по статье 158 УК («кража»). Кулаченков, который уехал из России, объявлен в розыск. Прокурор просил приговорить Албурова к трем годам условного лишения свободы.

Обвинитель Степан Володин на судебном заседании заявил, что виновность подсудимого подтверждается показаниями свидетелей и собранными доказательствами.

По словам Володина, хотя украденный рисунок оценивается в 5 тысяч рублей, однако для Сотова это значительный ущерб, учитывая размер его пенсии в 11 тысяч рублей и зарплаты дворника (4800 рублей).

Кроме того, по мнению прокурора, рисунок имеет значительную художественную ценность - зачастую произведения, похожие на детские рисунки, стоят как квартира в Москве, сказал он.
"В изобразительном искусстве есть направление, непонятное обычному человеку - абстракционизм. Сотов необычный человек, таких все меньше и меньше. В Москве таких вообще уже, наверное, нет", - заявил Володин.

Адвокат Албурова Анна Полозова, в свою очередь, отметила, что масштаб проступка не соответствует размаху следственных действий, а в действиях Албурова нет состава преступления.

По ее словам, расходы на изготовление рисунка составили около 100 рублей по оценке самого художника. Кроме того, экс-супруга Сотова сказала в суде, что никто никогда не покупал плакатов у ее бывшего мужа, что также говорит о незначительности украденной работы. Кроме того, Полозова напомнила, что сам художник в интервью журналистам рассказывал, как радовался, когда пропадали его картины, и отмечал, что ни разу не думал жаловаться по поводу пропаж своих работ.

Сам Албуров в своем последнем слове заявил, что весь судебный процесс был инициирован для того, чтобы запугать сотрудников Фонда борьбы с коррупцией, однако это его это не пугает. По его словам, он до последнего думал, что весь процесс является шуткой и розыгрышем.

Как отметил Албуров, последние расследования фонда стали серьезным раздражающим фактором для российских властей.


Последнее слово Георгия Албурова
(опубликованное на сайте «Открытой России»)

Албуров: Вот, наконец, этот замечательный суд подходит к концу, и всем уважаемым участникам этого процесса можно перестать делать серьезное выражение лица, когда они говорят о происходящем в этом зале. Потому что все, что мы наблюдаем — это же полнейшее позорище и унижение всей правоохранительной системы.

Я, честно говоря, до последнего момента не верил, что это дело может стать предметом расследования, а потом предметом судебного разбирательства. Меня все время — да и, думаю, не только меня, но и всех здесь присутствующих, не покидало ощущение, что в любой момент в зал ворвется съемочная группа какой-то юмористической передачи, скажет «ха-ха, это розыгрыш», нальет всем шампанского, а потом мы, веселясь и обнимаясь, разойдемся все по домам.

Уважаемые люди здесь находятся — заместитель прокурора города, вот вы — бывший следователь, вы же гораздо лучше меня понимаете, что дело здесь вовсе не в каком-то рисунке, дело не в уголовном преступлении, которое якобы есть, а дело в чем-то совсем другом. Потому что не занимаются 12 следователей по особо важным делам такими расследованиями. И вы, дорогие мои, стали соучастниками всего этого.

Знаете, обычному человеку, который он делает зло, необходимо какое-то оправдание. Обычный человек, если он понимает, что он делает что-то плохое, он либо увольняется, либо спивается, либо еще что-то делает. Наверняка у каждого есть в голове какое-то оправдание — «дыма без огня не бывает», или «значит, он действительно что-то сделал», «значит, он кого-то достал».
Я не скрываю этого, я действительно их достал. Вся моя деятельность за последние годы — это деятельность по расследованию фактов коррупции в высших эшелонах власти. Мы провели десятки расследований. И вот эта переписка, которая сейчас всплыла, — переписка Прокопенко — это правая рука Вячеслава Володина, заместителя руководителя администрации президента. По ней ведь прекрасно видно, какой острой палкой, каким раздражающим фактором мы все для них являемся.

Судья Юрий Евтухов: Я прошу прощения, я вынужден остановить вас, поскольку переписка Прокопенко не исследовалась на судебном заседании и никакого отношения к делу не имеет, поэтому прошу вас говорить по существу рассматриваемого уголовного дела.

Албуров: Позвольте, я продолжу. Все это дело — оно ведь показывает, что для них, для вот этой всей воровской власти, воровской системы, которая установлена в России, для них сейчас важно, чтобы против Навального, против Фонда борьбы с коррупцией было возбуждено миллион уголовных дел. И можно было показать сто миллионов репортажей по НТВ, как друзья Навального опять что-то украли. Чтобы можно было проводить обыски и пугать девочек из Фонда борьбы с коррупцией, которых прослушивает ФСБ, которые занимаются email-рассылками и социологией, а их прослушивает ФСБ.

И, конечно, все это делается, чтобы напугать жертвователей, напугать сотрудников, напугать всех нас. Но мы не боимся. Я готов стать фигурантом еще ста уголовных дел, но я не брошу заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь. Потому что это все обессмысливает, значит, все это было зря. Значит, мы здесь зря судимся и зря собираемся. Значит, они победили.

Та власть, которая сейчас в России, — это натуральные политические гастарбайтеры, которые приезжают в Россию воровать, а свои семьи, свои счета, свою недвижимость они держат за границей. Для них Россия — это такое место, где можно украсть, что-то получить, а потом связать свое будущее, будущее своих семей с заграницей. Мы с этим принципиально не согласны.
Мы считаем, что эти люди должны сидеть. Они должны нести уголовную ответственность за свои дела, и не мы должны быть в зале суда, а они.

Судья: Я еще раз прошу, Албуров, давайте ближе к делу. Послушайте меня, послушайте меня.

Албуров: Мое право в последнем слове сказать то, что я думаю.

Судья: Если вам защитник поможет, он вам покажет статью, где про последнее слово. Там написано, о чем в последнем слове говорится, и когда суд может прервать подсудимого, если та информация, которую он излагает, не относится к делу.

Албуров: Это не прения, это последнее слово, я могу здесь это говорить.

Судья: Коррупция — это не предмет рассмотрения уголовного дела. И деятельность нашей власти.

Албуров: Я работаю в Фонде борьбы с коррупцией. И я подсудимый по этому делу.

Судья: Мы рассматриваем дело о хищении картины. Продолжайте ближе к делу. По существу, пожалуйста.

Албуров: По существу.

Судья: Продолжайте.

Албуров: Еще раз. Наше принципиальное отличие от тех людей, которые сфабриковали и сконструировали это уголовное дело, — это то, что мы банально верим в людей. Они считают, что люди не могут участвовать в выборах, что они не могут избираться, что они не могут сами принимать решения, что им должна поставляться информация, прошедшая какой-то пропагандистский отбор, что они могут иметь только одну точку зрения.

Мы же считаем, что люди должны участвовать в выборах, что они могут сами принимать решения и сами делать какие-то выводы и решать, кто здесь вор и лицемер, а кто здесь нормальный человек, который достоин быть депутатом или президентом. И мне кажется, вот эта вещь, это различие, что мы верим в людей, оно как раз даст нам возможность победить. А вам, уважаемый суд, и вам, уважаемый прокурор, дадут возможность заниматься, наконец, нормальными вещами, а не сидеть здесь и заниматься, извините, фигней. Рисунком каким-то за сто рублей, которым занимается ФСБ и Генпрокуратура.

Спасибо.

Судья согласился с выводами обвинения, что Албуров совершил кражу в составе группы лиц по предварительному сговору, причинив художнику ущерб в 5 тысяч рублей.

Суд квалифицировал действия Георгия Албурова как преступление средней тяжести – по пункту «а» части 2 статьи 158 УК, и назначил ему наказание в виде обязательных работ в 240 часов.

Выйдя из здания суда, Албуров заявил журналистам: «Мы будем обжаловать этот приговор во всех инстанциях. Очевидно, что это абсолютно абсурдное решение, потому что в деле нет никакого преступления».

Коллега Албурова, юрист Фонда борьбы с коррупцией Любовь Соболь, также уверена, что дело имеет политическую подоплеку, если бы подобный поступок совершил любой другой человек, уголовное дело не возбудили бы. В интервью Радио Свобода она сказала:

- Я как юрист вижу, что нет никаких юридических оснований для того, чтобы дело вообще рассматривалось в суде, велась какая-то следственная проверка. Здесь чисто политический мотив, по которому известного общественного активиста хотят наказать за ту деятельность, которую он ведет. Само наказания – в виде 240 часов обязательных работ – было неожиданностью. Никто из юристов, из адвокатов не мог предположить, какое будет наказание, потому что дело это политически мотивированное. И только заказчики, которые заказали это уголовное дело в отношении Георгия, знали, какой будет приговор в итоге. Мы ожидали худшего, получилось, что обязательные работы. По сравнению с реальным сроком это, конечно, более мягкий приговор. При этом мы не должны забывать том, что осудили невиновного человека за то деяние, которое в российской действительности никогда не стало бы уголовным, если бы такой же поступок совершил любой иной человек. 240 часов – это примерно два месяца постоянных дерганий человека, отвлечения от нормальных дел, которыми занимается Георгий в Фонде борьбы с коррупцией.

– Судя по всему, никто не ожидал, что приговор будет оглашен сегодня…

– Ну, вот волюнтаристская судебная система так сработала. Обычно на написание приговора люди берут неделю-две, хотя бы делают вид, что они не копируют обвинительное заключение прокуратуры, а пишут что-то свое. А сейчас, видимо, судья решил не создавать иллюзию законности и вышел через час с небольшим с уже написанным многостраничным приговором, который он якобы успел написать в совещательной комнате. Очевидно, что приговор, который читался 25 минут, за такой короткий срок написан быть не может.

– Но формально это законно, да?

– Формально да, это законно. Судья сам определяет срок, который ему нужен на написание приговора. Просто обычно этот срок составляет от одной до двух недель, чтобы судья мог проанализировать все документы, имеющиеся в материалах дела, выступления сторон в прениях, последнее слово подсудимого. За час проанализировать эти документы, изучить все обстоятельства дела и написать такой большой текст просто нереально. Даже человек с навыками скоропечатания не сможет это осилить, не говоря уже об обычном российском судье.

Алексей Навальный, который тоже присутствовал на вынесении приговора, рассказал телеканалу «Дождь», что приговор был вынесен неожиданно. Политик считает, что власти намеренно хотели закрыть это дело быстрее.

Вестник CIVITAS

Обсудить в блоге