Вестник гражданского общества

09.06.2014

За убийство Анны Политковской пятеро обвиняемых приговорены к заключению на сроки от 12 лет до пожизненного

Московский городской суд в понедельник, 9 июня, огласил приговор по делу об убийстве в октябре 2006 года обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской. Двое из пяти обвиняемых – Лом-Али Гайтукаев и Рустам Махмудов – приговорены к пожизненному лишению свободы, это наказание они будут отбывать в колонии особого режима. Сергей Хаджикурбанов приговорен к 20 годам лишения свободы, Джабраил Махмудов – к 14 годам, а его брат Ибрагим – к 12 годам колонии строгого режима.

В конце мая присяжные признали виновными в этом преступлении пятерых обвиняемых: братьев Рустама, Джабраила и Ибрагима Махмудовых, их дядю Лом-Али Гайтукаева и бывшего сотрудника правоохранительных органов Сергея Хаджикурбанова. Во время обсуждения последствий вердикта прокурор просил приговорить двоих подсудимых к пожизненному лишению свободы, а остальным назначить длительные сроки заключения. Адвокаты же настаивали на невиновности своих подзащитных, надеясь, что суд вернет дело на стадию предварительных слушаний для созыва новой коллегии присяжных. После оглашения вердикта суда они намерены его обжаловать.

Прокуроры довольны: пусть и не с первой попытки, но им удалось убедить присяжных в обоснованности версии обвинения, которая сводится к тому, что летом 2006 года именно Лом-Али Гайтукаев получил заказ и деньги (150 тысяч долларов) на организацию убийства обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской. Именно он, утверждает следствие, разработал план убийства и привлек к его реализации своих племянников Рустама, Джабраила и Ибрагима Махмудовых и бывших сотрудников МВД Сергея Хаджикурбанова и Дмитрия Павлюченкова. Павлюченков, согласившийся сотрудничать со следствием и в конце декабря 2012 года приговоренный к 11 годам лишения свободы как один из организаторов убийства, и стал ключевой для обвинения фигурой. Именно на его показания ссылались прокуроры во время слушаний, если других доказательств причастности подсудимых к совершению преступления не оказывалось.

Прокурорам удалось убедить присяжных в том, что именно Гайтукаев поручил Павлюченкову, возглавлявшему в то время спецподразделение московской милиции по оперативно-розыскной работе, организовать слежку за Анной Политковской за несколько месяцев до ее убийства, раздобыть пистолет и передать его Рустаму Махмудову. Присяжные согласились и с тем, что в начале октября 2006 года Павлюченков "передал чеченцам" слежку за "объектом", и 3, 5 и 6 октября 2006 уже они устраивали репетиции убийства, а 7-го, наконец, исполнили преступный замысел. То есть жюри поверило, что Ибрагим Махмудов в эти дни стоял на пересечении Оружейного переулка и ул.Фадеевой, дожидаясь автомобиля Анны Политковской, чтобы затем позвонить брату Джабраилу и сообщить о приближении жертвы. Джабраил же привозил на место преступления своего брата Рустама, который и стрелял в Анну Политковскую. И апелляции защиты к записям камер наружного наблюдения, зафиксировавшим появление убийцы и его ретировку с места преступления; указания на то, что киллер заметно худощавее и выше, чем был когда-либо Рустам Махмудов, показались присяжным менее убедительны, чем заявления гособвинителей, о том, что камеры всегда искажают изображения, представляя людей значительно стройнее, чем они есть на самом деле.

Адвокатам, похоже, не удалось акцентировать внимание присяжных на том, что, судя по биллингам, в дни репетиций убийства, Ибрагим и Джабраил Махмудовы находились в противоположных от дома Анны Политковской концах Москвы и лишь 7 октября 2006 года их звонки друг другу совпали со временем убийства, а сами они находились в радиусе полутора километров от ее дома.
Что убедило присяжных в виновности Сергея Хаджикурбанова – он, по версии обвинения, активно участвовал в координации работы преступной группы, – для его адвоката Алексея Михальчика так и осталось загадкой.

"Обвинением не представлено ни одного доказательства, что Хаджикурбанов в период подготовки к убийству хотя бы раз созвонился или встречался с кем-либо из других подсудимых, – говорит Михальчик, – получается, что присяжные поверили в некие телепатические, что ли, я не знаю, каналы связи. Есть показания одного единственного свидетеля по фамилии Павлюченков о том, что Хаджикурбанов якобы рассказывал ему, что имеет отношение к этому убийству. Все. Ни телефонных соединений, ни встреч, никаких других доказательств по этому делу нет!"

Выступая в прениях, прокурор Мария Семененко разъяснила присяжным роль Хаджикурбанова в преступлении и объясняла его причастность к убийству, ссылаясь на косвенные улики. "Это как снег, – говорила она. – Вот вы вечером смотрите в окно, снега нет, а утром просыпаетесь и он уже лежит. Вы не видели, как снег идет, но точно знаете, что он шел – сугробы косвенное доказательство".

"Я думаю, что судья, председательствующий в процессе, играл в команде прокуроров, потому что по количеству нарушений, ограничений для обвиняемых и их защитников, эти слушания были беспрецедентными, – заявляет Алексей Михальчик и приводит примеры нарушений и ограничений, допущенных, по его мнению, судьей Павлом Мелехиным, – защита фактически была лишена возможности в полном объеме допрашивать крайне важных свидетелей по этому делу, включая полковника милиции Павлюченкова, который признался в совершении убийства Политковской. Суд позволил ему уклониться от ответа на наши вопросы, ограничился лишь ответами на вопросы прокурора. Таких свидетелей у нас, я думаю, наберется с десяток. Суд запретил нам ссылаться на те или иные моменты доказательств обвинения, которые не выдерживали никакой критики. В том числе суд запретил защите обращать внимание на отдельные места в проведенных экспертизах, несостыковки в детализациях телефонных соединений, пробелы в прослушке телефонов Гайтукаева. Дело и так поступило в суд урезанным: из всего объема доказательств, которые собирались на протяжении 7 лет, следствие оставило лишь те, которые подтверждают обвинение, и убрало все те материалы, которые противоречат версии обвинения. В такой ситуации мы фактически были со связанными руками. Но так как сколько-нибудь весомые доказательства вины наших подзащитных отсутствовали, даже при этих обстоятельствах, наверное, присяжные могли вынести оправдательный вердикт. Но здесь происходят крайне интересные моменты, когда из коллегии присяжные исчезают по совершенно непонятным причинам. Когда, например, за 20 минут до удаления в совещательную комнату для вынесения вердикта, изнутри, т. е. по инициативе членов коллегии, изгоняется одна из присяжных, причем по таким сомнительным основаниям, что она якобы общалась с одним из ранее выбывших присяжных. Видимо, всего, что происходило в процессе, неведомому дирижеру показалось мало, и понадобилось исключение присяжной. Я могу несколько часов перечислять мои претензии и мои сомнения в том, что присяжные могли вынести объективный вердикт по этому делу".

"Стороны (защита и обвинение) достаточно долго состязались в этом процессе и раз присяжные вынесли обвинительный вердикт, мы приходим к выводу, что обвинение оказалось более убедительным, – говорит адвокат потерпевших Анна Ставицкая, – и мы, сторона потерпевших, должны придерживаться этого вердикта, должны его уважать. Но в ходе прений сторон мы высказали свое мнение относительно наказания Джабраила и Ибрагима Махмудовых. С учетом того, что их присяжные признали их виновными в соучастии в убийстве Анны Политковской, с учетом их роли, которая была установлена присяжными, мы полагаем, что достаточно наказания в виде 8 лет лишения свободы Ибрагиму, потому как его присяжные признали единственным, заслуживающим снисхождения. А Джабраилу Махмудову 8 лет 6 месяцев".

Гособвинители же считают, что все подсудимые заслуживают более суровых наказаний. Так, для Ибрагима и Джабраила Махмудовых прокурор Борис Локтионов запросил 15 и 19 лет лишения свободы соответственно. 22 года заключения прокурор потребовал для Сергея Хаджикурбанова. А вот Лом-Али Гайтукаев и Рустам Махмудов, по мнению Локтионова, должны отбывать пожизненное наказание.

Защита почти не сомневается в том, что суд удовлетворит требования прокуроров о назначении наказаний, и уже настраивается продолжать борьбу в том числе и в Европейском суде по правам человека. И для потерпевших, по словам их адвоката Анны Ставицкой, точка в этом деле еще не поставлена.
"Мы будем считать преступление раскрытым только тогда, когда все фигуранты этого дела будут находиться на скамье подсудимых и понесут наказание, – поясняет позицию своих доверителей – детей Анны Политковской адвокат Анна Ставицкая, – так как заказчик до настоящего времени не установлен и не привлечен к ответственности, мы считаем, что преступление не раскрыто".

Радио Свобода