Вестник гражданского общества

26.07.2013

Суд вторично отказал Надежде Толоконниковой в УДО. Ее речь в суде

 Надежда Толоконникова в Верховном суде Мордовии

Верховный суд Республики Мордовия признал законным решение Зубово-Полянского суда, отказавшего в условно-досрочном освобождении участнице группы Pussy Riot Надежде Толоконниковой.

Против УДО в ходе слушания высказались представители колонии и прокуратуры. Сторона обвинения обосновала отказ в УДО наличием у Толоконниковой двух взысканий, отказом осужденной признать свою вину, отсутствием у нее раскаяния и недостаточным усердием в работе.

В ответ Надежда Толоконникова в очередной раз повторила, что вину свою она не признает и признавать не собирается, сообщает агентство РАПСИ.

"Я считаю это не минусом, как настаивает колония, а плюсом, ведь у меня есть принципы, которые я буду отстаивать", - добавила заключенная. 

Также она отметила, что в колонии сохраняет связь с родственниками и друзьями - практически каждый день она разговаривает с ними по телефону, родные приезжают к ней на свидание. "Я получаю тысячи писем, их число не поддается счету", - отметила заключенная. Она добавила, что в колонию приходит много писем на иностранных языках, но ей их не передают, поскольку цензор не может их прочитать.

Адвокат Ирина Хрунова обратила внимание суда на то, что ее подзащитная ведет себя в колонии более чем идеально, но администрация колонии выискивает любой мелкий предлог для взыскания.

"Я буду рада, если я выйду из колонии хотя бы "по звонку" и мне, как говорят в колонии, "не догонят" срок, как сделали с Ходорковским", - процитировал в своем твиттере слова Толоконниковой ее муж Петр Верзилов.

Суд к аргументам стороны защиты не прислушался.

В начале слушаний Толоконникова заявила, что не признает себя виновной и продолжит обжаловать приговор по делу о панк-молебне в храме Христа Спасителя.
"Я буду обжаловать приговор до конца, подам жалобу в Верховный суд России ", - сказала Толоконникова. 

"Решение суда мы не намерены оспаривать, но через три месяца у Надежды появится новая возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении. Мы намерены ей воспользоваться", - прокомментировала решение суда адвокат Толоконниковой Ирина Хрунова.

В среду в Перми была отклонена аналогичная жалоба на отказ в УДО другой участницы Pussy Riot Марии Алехиной.

"Прокуратура занимает позицию, не основанную на законе. А мы будем продолжать работать, будем обжаловать. Программа-максимум по всем трем участницам Pussy Riot - это обжалование приговора в Страсбурге", - заявила Хрунова после окончания суда в Перми.

Срок заключения у обеих девушек заканчивается в марте 2014 года.

Речь Надежды Толоконниковой в Верховном суде Мордовии

Радио Свобода опубликовала полный текст этой речи.

Я вновь хотела бы поговорить об исправлении. В очередной раз убеждаюсь, что если и возможно в России подлинное образование – то это самообразование. Сам себя не научишь – никто не научит. А если и научат, то невесть чему. Да, с этой властью у меня много, чрезвычайно много стилистических разногласий. Их количество становится критическим.

Чему нас могут научить госорганы? Как меня может воспитать колония, а вас, скажем, телеканал "Россия-1"? Иосиф Бродский сказал в своей нобелевской речи: "Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя, возможно, и не счастливее".

Мы вновь в России оказались в таких обстоятельствах, что сопротивление, и не в последнюю очередь сопротивление эстетическое, оказывается нашим единственно нравственным выбором и гражданским долгом.

Эстетика путинского режима – эстетика охранительная, и она не случайно, но последовательно, настырно цитирует и воссоздает эстетики двух режимов, исторически предшествующих нынешнему: эстетику царско-имперскую и дурно понятую эстетику соцреализма с его рабочими условного "Уралвагонзавода". Воссоздание этого производится настолько топорно и нерефлексивно, что идеологические аппараты текущего политрежима не заслуживают никаких похвал. Даже пустое место соблазнительнее и привлекательнее – своей минималистичностью.

Любое государственное учреждение в России, тем более столь важная часть репрессивной машины государства, как колонии, эту никчемную эстетику подобострастно воспроизводят. 

Так, если вы женщина, тем более молодая и хоть немного привлекательная, то вы просто обязаны участвовать в конкурсах красоты. Если участвовать не будете – не дадут УДО, сославшись на игнорирование вами мероприятия "Мисс очарование". Не участвуете – значит, по заключению колонии и вторящего ей суда, не имеете активной жизненной позиции. А я утверждаю, что моя принципиальная и тщательно продуманная жизненная позиция и проявляется в бойкоте конкурса. Моя позиция – и только моя, а не охранительная позиция лагерного начальства – в изучении моих книг и журналов, время на чтение которых я силой отбираю у колонистского отупляющего распорядка дня.

Нас везде – в школах, в тюрьмах, в университетах, на избирательных участках и перед экранами телевизоров – учат подчиняться, врать, недоговаривать; произносить "да", когда хочется сказать "нет". И наша большая цивилизационная задача – воспитать в себе, в своих детях и друзьях противоядие этому подчинению, съедающему человека.

Я требую называть вещи своими именами. Да, не прошла колонийский тест на лояльность охранительной системе ценностей и эстетике в частности, но в активной жизненной позиции мне отказывать просто смешно.
Не менее смешны вменяемые мне так называемые "нарушения". Да, я выносила из камеры СИЗО свои записи, фиксирующие тот ад и те нечеловеческие условия, которыми меня встретил московский следственный изолятор. Естественно, оперативники СИЗО невероятно на меня разозлились, вменили нарушение, а также совершенно противозаконно запретили делать даже у себя в камере какие-либо записи и шмон за шмоном последовательно отметали из моей камеры все подобные тексты. Да, я, будучи госпитализирована с сильными головными болями в колонийскую больницу, не отвесила земной поклон одному из местных оперов. Он был обижен. Да, я была в клубе ИК-14. И что? Ведь в Зубово-Полянском суде, рассматривавшем мое УДО, от меня требовали участия именно в клубной жизни колонии.

Моей подруге Маше Алехиной отказывают в УДО из-за того, что она – о, ужас! – находилась на рабочем месте без белого платочка. Интересно, когда суд выносит подобные постановления, он понимает, что делает?

Я знаю, что в России, которая ходит под Путиным, мне никогда не получить досрочного освобождения. Но я пришла сюда, в этот суд, чтобы еще раз высветить абсурдность нефтегазового сырьевого правосудия, обрекающего людей на бессмысленное лагерное прозябание, ссылаясь при этом на записи и платочки.

Что важно помнить тому, кто обладает силой и властью подавлять сегодня, – никто не может гарантировать, что же будет у него завтра. Власть конечна, и это даже более неизбежно, чем дважды два – четыре. Понимая это, любая власть должна сама себя ограничивать. Во имя собственной же будущей безопасности.

Воспитание конформного большинства, исправление – исправление! – личности в послушную массу, несомненно, сыграет когда-то злую шутку с власть имущими. Потому что власть, которая держится на лояльности и готовности к подчинению, а не на продуманных принципах и убеждениях граждан, – это слабая власть. Если ваша власть держится на индифферентности или даже страхе людей, то это очень плохая новость для вас. Завтра тот, кто из конформности отдавал голос Путину, встанет на сторону другого или другой, в ком почует новую власть.

Раньше я расстраивалась, когда слышала аргумент "Если не Путин, то кто?". Сегодня он меня радует, все больше радует. Поскольку этот аргумент означает не верность Путину, а напротив, его подспудное неприятие. Альтернативы же растут. Растут они в том числе и из-за неумелых, панических, репрессивных действий власти. Как непоследовательно, смешно, буквально переобуваясь в воздухе, ведет себя власть по отношению к Алексею Навальному, который, напротив, проявляет принципиальность, смелость и верность своим убеждениям, наращивает политический капитал не власти, но Навального.

Я горжусь всеми, кто готов, жертвуя собой, отстаивать свои принципы. Лишь так происходят большие политические, ценностные, эстетические перемены. Я горжусь теми, кто пожертвовал своим комфортом и летним вечером, кто 18 июля вышел на улицы, чтобы утвердить свои права и защитить свое человеческое достоинство.

Я знаю, что наша символическая власть, растущая из убежденности и смелости, год от года крепнущая, конвертируется в нечто большее. И тогда у Путина и его нахлебников больше не станет власти государственной.

Вестник CIVITAS