Вестник гражданского общества

21.08.2012

Стартовала выборная кампания объединенной оппозиции

Леонид Волков

21 августа началась регистрация кандидатов на выборы в Координационный совет оппозиции. Сами выборы пройдут 21 октября. Выдвинуть свою кандидатуру сможет любой. Для этого необходимо оплатить организационный взнос и выразить согласие с требованиями московских митингов "За честные выборы". В голосовании также сможет принять участие каждый желающий. Для этого необходимо зарегистрироваться в качестве избирателя и проголосовать за 45 членов совета. 30 из них избираются по списку общегражданских сил, еще 15 — по квотам от трех идеологический курий: либералов, левых и националистов, — по 5 человек от каждой.

Центральный выборный комитет оппозиции возглавил депутат Екатеринбургской городской думы Леонид Волков. Он рассказал РublicPost, как комитет намерен организовать альтернативные выборы, в которых может принять участие миллион человек.

— Было бы логично предположить, что Вы будете одним из кандидатов в Координационный совет, а Вы стали главой выборной комиссии. Как это получилось?

- Мне параллельно несколько человек прислали посмотреть проекты документов — там кто-то из авторов написал такое детское, нелепое положение о том, как проводить выборы оппозиции. Ну, я всем написал: "Это полное дерьмо — то не так, то не так". Потом приехал на комитет, выступил, после чего по принципу "инициатива наказуема" меня и привлекли.

— Поскольку Вы глава комиссии, Вы уже не можете быть кандидатом. Не жалко отказываться от возможности принять участие в выборах?

- Не хочу никуда баллотироваться, с меня хватит.

— А за Вас, между прочим, уже вовсю голосуют в Facebook.

- Голосование в Facebook — это смешно. Мне очень это все не нравится, это дискредитирует идею, потому что все думают, что праймериз оппозиции так и должны выглядеть. Голосование в Facebook — это пример того, как не надо делать. Совершенно непонятно, каким образом составлен список кандидатов — абсолютно волюнтаристски. Непонятно, каким образом определен порядок кандидатов в списке, нет описания, биографии, программы, можно поставить сколько угодно галочек и так далее.

Люди думают, что это и есть голосование. А это не голосование, оно не отвечает демократическим нормам. Мне надо, чтобы были верифицированные аккаунты, чтобы был ограниченный список кандидатов, которые находятся в более-менее равных условиях, чтобы про каждого кандидата была доступна определенная информация — биографическая, программная. Вот мы выбираем 45 из 100 кандидатов...

— Почему вы решили, что будет именно 100 кандидатов?

- Ну, просто такое ощущение есть, что человек 100 найдется.

— Что это вообще будет за орган — Координационный совет? Что на самом деле будут выбирать: параллельный парламент, более репрезентативный и легитимный с точки зрения избирателей, оргкомитет протестных действий, теневое правительство?

- Моя задача — организовать эти выборы так, чтобы они прошли без сучка, без задоринки. Когда мы зимой требовали честных выборов, нам говорили: "Да где они бывают, эти ваши честные выборы? Да везде подтасовки, да везде хрен знает что". Я, может, слишком много на себя беру, но мне интересна именно эта часть задачи — показать, что честные, идеально организованные выборы бывают. Это будет потрясающим щелчком по носу Чурова — показать, что гражданское общество в состоянии самоорганизоваться и произвести более качественный продукт, чем произвело государство. Это раз.

И два: у меня всего два месяца — и выше крыши технических вопросов. Я не хочу концентрироваться на политических моментах. Это не ко мне. Почему такой дизайн? Почему 45 мест? Оргкомитет решил. Почему три курии? Оргкомитет решил. Чем будет заниматься Координационный совет? У оргкомитета спросите.

— И все же — что это мог бы быть за орган? Людям важно понимать, кого именно и для каких целей они выбирают.

- Что выйдет из этого Координационного совета — вытекает из трех вопросов: во-первых, кто там будет; во-вторых, каким содержанием они сами смогут наполнить свою деятельность; и в-третьих, что будет происходить в стране. Не факт, что совет окажется работоспособным — посмотрим, кто пройдет. Каким содержанием они смогут наполнить свою деятельность? Все зависит от того, насколько они будут скромничать: власть слаба, ситуация аморфна, и можно хапать больше. Смогут ли они хапать больше? Непонятно. Ну, и что будет происходить в стране — то ли будет ужасный конец, то ли ужас без конца.

Многие на это смотрят как на улучшенную версию оргкомитета — на оргкомитет, подтвердивший свои полномочия: типа, мы можем "более лучше" согласовывать даты митингов, потому что наши полномочия теперь чем-то подтверждены. Кто-то, безусловно, хочет из этого сделать теневой парламент. Это совсем другая история: теневой парламент рассматривает те же законопроекты, что и Дума, и выносит альтернативные решения или принимает закон о люстрации — что, на мой взгляд, было бы весьма небесполезно. А может, это будет реальная переговорная площадка. А может, это будет самый настоящий парламент, потому что все на*бнется, и явочным порядком этому органу придется сказать: "Сейчас мы самый легитимный из существующих органов, и потому мы здесь власть".

— Легитимный? О какой легитимности может идти речь, если априори это будет орган, избранный оппозиционным меньшинством из своей среды?

- Давайте вернемся к определению слова "легитимность", которое постоянно неверно трактуют. Легитимность — это правомочность в глазах избирателя. В глазах тех, кто этот орган избрал, он будет легитимным, если будет подтверждено, что выборы прошли честно. Проголосует 10 человек — он будет точно таким же легитимным, как если проголосует 10 миллионов человек. Только в одном случае он будет легитимным в глазах десяти, а в другом — в глазах 10 миллионов.

— Зачем вообще разделять списки — почему бы всем не баллотироваться по одному общегражданскому списку? А так силы, которые, может, и не прошли бы, будут иметь свои гарантированные 5 мест. Вы считаете принцип трех курий правильным?

- Да, я считаю его правильным. Там реально хрупкий мир. То, что в оргкомитете до сих пор — почти год уже прошел — сидят, не разругавшись, люди трех разных направлений, то, что они сумели договориться об общих правилах и каких-то паритетных началах для своих представителей, — это очень круто.

— Избиратели будут голосовать за каждую курию или за какую-то одну по выбору?

- Были большие споры, но я смог продавить, чтобы все было правильно. Была такая идея, что избиратель должен будет идентифицировать себя с какой-то курией и взять общегражданскую часть бюллетеня и один из трех списков. А мы смогли договориться, что каждый избиратель получает все 4 бюллетеня. В первом случае что было бы: либералы бы голосовали за либералов, левые — за левых, националисты — за националистов. А сейчас получается, что все голосуют за либералов, за левых и за националистов. То есть пройдут те националисты, за которых готовы проголосовать и либералы, и левые, те либералы, за которых готовы проголосовать и левые, и националисты. То есть эти 15 человек, избранные от курий, будут наиболее умеренные и договоропригодные чуваки — это заложено в дизайне выборов.

— Графа "против всех" будет?

- Нет, кто не хочет — просто не регистрируется.

— Что касается верификации избирателей — как вы будете ее добиваться? Как подтвердить личность избирателя и принцип "один человек — один голос"?

- Невозможно верифицировать личность человека, если не было контакта с ним лично. Мы должны посмотреть в глаза, должна быть стадия проверки паспорта. Другое дело, что для того, чтобы я тебя верифицировал, мне необязательно с тобой встречаться лично — это может сделать институция, которой мы все по умолчанию доверяем. В классике это электронная подпись — удостоверяющий центр удостоверил твою личность, выдал тебе электронную подпись, и ты ей пользуешься. У нас в стране выдано более 2 миллионов электронных подписей и действует более 300 удостоверяющих центров, хотя в основном носители электронных подписей — главные бухгалтера и директора предприятий, которые используют это для налоговой отчетности: больше они ни для чего особо не нужны, поэтому их никто не получает. Эти имеющиеся 2 миллиона подписей мы тоже можем использовать.

Другой орган, которому принято повсеместно доверять, — это банки, и большое количество процедур верификации строится на банковской привязке. Ты заявляешь, что хочешь верифицироваться. Мы высылаем тебе случайное число — например, 543. Ты высылаешь нам на счет 5 рублей 43 копейки. В выписке, которую мы получаем, есть твоя фамилия, имя, отчество. Но это тоже не онлайновая привязка: она базируется на том, что ты когда-то ходил в банк, и банк проверял твой паспорт.

— Ну хорошо, а что тогда делать бабушкам, которые не умеют пользоваться электронными подписями и банковскими карточками, но захотят проголосовать, например, за любимого Удальцова?

- Вот поэтому нам придется тащить всю оффлайновую инфраструктуру тоже. Поэтому — хотя мне это крайне не нравится — мы делаем в регионах сеть избирательных комиссий, которая будет заниматься оффлайновой регистрацией избирателей и организацией оффлайнового голосования, хотя это адский ад. Зато это позволит отвечать на все вопросы. Удальцов скажет: "А как же мои бабушки?" — мы ответим: "Оффлайновая комиссия". Навальный скажет: "А как же офисный планктон, которому лень идти в комиссию?". Мы ответим: "Интернет-голосование".

— Сколько, как вам кажется, вы сможете привлечь избирателей?

- Есть ощущение, что проголосовать на выборах проще, чем сходить на митинг. Если на митинги на пике по всей стране суммарно выходило 200 000, то я не понимаю, почему у нас не может проголосовать миллион. Митинг, в конце концов, — это сложная штука с точки зрения мотивации: покричали — разошлись. А тут ты видишь эффект от своих действий — конкретные люди избираются в конкретный орган.

У нас в нашем гражданском обществе в оппозиции все делается непрофессионально, через пень-колоду, все делается по методу "а, ребята, давай навались — сегодня делаем это, а завтра — это". Никто не пробовал никогда делать больших, долгосрочных, масштабных проектов. У меня в комиссии — 10 человек, и мы собираемся 2 месяца пахать. Проектов объема 20 человекомесяцев у нас никогда не делалось. Поэтому я рассчитываю, что у нас будет много людей. А если действительно миллион проголосует — это будет очень круто.

— Миллион — это очень амбициозно. Вы считаете, что сможете организовать голосование во всех регионах? Насколько важно участие регионов?

Мы постараемся сделать во всех — не знаю, получится ли во всех. Ясно, что 80 процентов избирателей будут в Москве — по аудитории митингов это ясно. Если мы сделаем 30 процентов избирателей не в Москве — это уже будет большим успехом.

— Как будет проходить избирательная кампания кандидатов?

- Это будет интересно. Это будут настоящие выборы. Главный принцип, которого я смог добиться (все были против, но я продавил), — мы не будем регламентировать то, что мы не можем проконтролировать. У нас нет экспертов-графологов, поэтому не будет никакого сбора подписей: 10 тысяч рублей заплатил взносов — и ты кандидат. У нас нет баз данных, потому мы не будем проверять правильность биографических справок, или фальшивый ли у тебя диплом. Мы не будем накладывать ограничения на агитацию и размер избирательного фонда. Веди избирательную кампанию, как хочешь: воруй, убивай, *би гусей. Это будут настоящие выборы, это прекрасно! Все будут поливать друг друга говном, все будут копаться в компроматах, все будут врать про себя, какие они хорошие. Это тот живительный глоток, который нам очень нужен. 

РublicPost