Вестник гражданского общества

12.08.2012

Сегодня 12-я годовщина гибели 118 моряков подводной лодки "Курск"

Сегодня Россия вспоминает жертв трагедии в Баренцевом море. Ровно 12 лет назад там затонула атомная подводная лодка Северного флота "Курск". В катастрофе погибли 118 членов экипажа. Несмотря на официальную версию о взрыве в торпедном отсеке, исследователи продолжают искать причины гибели самого современного в мире на тот момент подводного ракетоносца.
Атомная подводная лодка К-141 "Курск" с крылатыми ракетами проекта 949А "Антей" затонула 12 августа 2000 г. в Баренцевом море на глубине 108 метров. По официальной версии подлодка пошла ко дну после взрыва торпеды в торпедном отсеке. В результате трагедии все 118 членов экипажа погибли. Позже "Курск" был поднят на поверхность, из него извлекли тела погибших и было проведено расследование причин катастрофы. Затем подводный крейсер был утилизирован. Подводная лодка "Курск" базировалась в посёлке Видяево Мурманской области.

В понедельник 14 августа двухтысячного года все новостные выпуски российских телеканалов начинались с сообщений происшествии в Баренцевом море. " При проведении учений в установленное время не вышла на связь многоцелевая атомная подводная лодка "Курск", находившаяся в море в районе учений…"

К этому времени уже в течение двух суток атомный подводный ракетоносец "Курск" лежал на дне Баренцева моря в 175 километрах от Мурманска. Потом потребовалось еще 9 дней, чтобы руководство Северного флота огласило официальную версию случившегося: в кормовой части подлодки произошел взрыв экспериментальной перекисно-водородной торпеды проекта 65-76. Сейчас хорошо известно, что один из членов экипажа за неделю до выхода корабля в море написал родственникам: "У нас на борту находится смерть". 12 августа двухтысячного года смерть получила чудовищное воплощение. Незадолго до полудня во время учений в Баренцевом море лодка поднялась на перископную глубину, чтобы произвести торпедный залп по целям условного противника. В 11 часов 28 минут норвежская сейсмическая станция зафиксировала первый взрыв, мощность которого составила от 150 до 200 килограммов в тротиловом эквиваленте. С этого момента начался отсчет трагедии, название которой, отвечая на вопрос Ларри Кинга, дал только что избранный президент России Владимир Путин: "Она утонула".

Некоторое время мы думали, что Путин "кончится" вместе с "Курском". В августе 2000-го это был почти неизвестный глухой провинции человек с бесцветным взглядом, который будто бы по недоразумению оказался в Доме офицеров поселка Видяево, где томились ожиданием правды сотни родственников. Его незначительность избыточно подчеркивалась окружением из черных адмиральских мундиров, расшитых золотом. Эти-то статные ребята для матерей погибших подводников были настоящими небожителями. Невероятно, но им можно было задавать вопросы, на них можно было кричать, их прилюдно можно было послать в преисподнюю, как это сделала мать одного их погибших моряков Надежда Тылик: "Сколько может это продолжаться? Они за 50-70 долларов там закрыты сейчас в консервной банке. Зачем я его растила? Скажите, у вас есть дети? У вас нет, наверное, детей! Снимайте погоны! Вы за свои погоны боитесь. Снимайте их сейчас! " – кричала Надежда Тылик.

Все же с адмиралами удавалось разговаривать – пусть даже на языке отчаяния. А что было взять с испуганного, слегка подкопченного свежим сочинским загаром человека? Через пару часов человек улетел на ночном вертолете, а люди еще спрашивали, кто это был. Когда им говорили, что это был президент, они пожимали плечами: разве президент может быть похож на треску – лишь однажды открывшую рот, чтобы невнятно проартикулировать что-то там о миллионной компенсации и будущем аквапарке в обгороженном колючей проволокой поселке.

Потом при молчаливом согласии Кремля командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов сменит китель на штатский лапсердак сенатора, а начальник штаба флота контр-адмирал Михаил Моцак переселится в офис полномочного представителя президента по Северо-Западу России.
Что изменилось за 12 лет в жизни военных моряков, как выполняют власти обещания по модернизации флота и обеспечению безопасности подводников? – задались вопросом журналисты Радио свобода.
Через двенадцать лет после гибели "Курска" о жизни в Видяево рассказывает руководитель общественной организации "Забытый полк" Елена Васильева: " Ничего не изменилось за 12 лет. Как стояли законсервированные дома – так и стоят, как не было жилья – так и нет. В этот аквапарк приезжают достаточно богатые люди, рабочих мест все равно там как не было, так и нет. Офицеры, которые должны были быть обеспечены жильем, жильем так и остаются не обеспеченными".

Рассказывает петербургский писатель Александр Покровский, с самого начала изучавший историю гибели "Курска": " Разрушены все понятия – из-за этого нельзя точно сказать, хочется кому-то в этом ковыряться, или не хочется. Скорее всего – не хочется. Существуют серьезные приказы, все они написаны кровью. Как только ты начинаешь отступать от приказов: к примеру, а где же был допуск этих ребят к торпедной стрельбе, – тебе говорят: выполняйте приказы – там четко все оговорено".


Первая годовщина катастрофы была отмечена короткими, но пафосными сюжетами на федеральных телеканалах и полным отсутствием в них хотя бы намека на расследование. А еще через двенадцать лет к месту гибели подлодки вышел небольшой буксир, на котором находились всего лишь несколько родственников. История молчания и лжи закольцевалась. Вновь на упоминание "Курска" в прессе наложено негласное табу, говорит мурманский политик Андрей Низельский.

"Маловероятно, что 12 лет чему-то научили. Вспомним последние события в прошлом году: в декабре горела атомная подводная лодка "Екатеринбург", несколько лет назад была серьезная катастрофа на Дальнем Востоке – фреоном потравили людей", – напоминает Андрей Низельский

Теперь на всем, что происходит на Северном флоте, бронзовеет гриф "секретно". Только благодаря неравнодушным блогерам общественность узнала о пожаре на атомной подводной лодке "Екатеринбург". Не от прокурорских работников, а от отчаявшихся добиться правды матерей люди узнают о кровавой дедовщине в воинских частях. Не судьи выносят приговоры офицерам, а сослуживцы устраивают самосуд над негодяями, когда веры в правосудие совсем не осталось.

Все попытки разыскать в поселке Видяево кого-нибудь из родственников членов экипажа "Курска" оказались безуспешными. Люди давно покинули эти проклятые места, оставив властям право на траурные церемонии у заложенного через год после трагедии камня с выбитыми на нем 118 фамилиями. Это и есть так называемый "кремлевский тренд" – погружать скорбь в пафосные филиппики, когда совладать с бременем под названием "отчаявшийся народ" нет никакой возможности. "Курск", правда, здесь не причем, ведь многие в России до сих пор уверены, что его потопили американцы.

Вестник CIVITAS