Вестник гражданского общества

26.06.2012

Элла Памфилова: Совет по правам человека стал профанацией

Число членов Совета по правам человека при президенте России продолжает уменьшаться день ото дня. Во вторник о своем решении покинуть его сообщил вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс.

С момента декабрьских выборов в Госдуму уже 17 человек покинули правозащитный консультативный орган при президенте. Только за последнюю неделю объявили о своем уходе четыре человека - в том числе ветеран российского правозащитного движения Людмила Алексеева. 

Русская служба Би-би-си связалась с Эллой Памфиловой, которая возглавляла Совет по правам человека с 2004-го до 2010 года, и спросила ее, какие были изначально цели и задачи совета, и изменились ли они сейчас:

Когда [президент России Владимир] Путин в 2002 году предложил организовать сначала комиссию по правам человека, а потом она уже была преобразована в совет, тогда он принял мое предложение о концепции этой уникальной структуры. Уникальность была в том, что я расформировала полумертвый состав комиссии, куда входили чиновники, ученые, и пригласила туда уважаемых лидеров правозащитных организаций с большим опытом в формировании гражданских инициатив, которые занимались развитием гражданского общества.

Мне никто не мешал. Я пригласила того, кого считала нужным. И Путин полностью согласился с этим составом. Ни одного предложения, или возражения, или замечания со стороны президентской администрации не было. В то время.

Это была площадка правозащитного сообщества, гражданского, находящегося практически в оппозиции и к президенту, и к власти в то время. Но уникальность была в том, что у президента была возможность общаться напрямую с правозащитным гражданским меньшинством, которое чаще всего выражало альтернативную государственной точку зрения на самые острые проблемы страны. В общем-то, он нередко соглашался. 

И нам многое удалось сделать: 2002 год, когда удалось предотвратить насильственное возвращение беженцев в Чечню; драконовский закон о миграции, который нам удалось облегчить, когда много людей в странах бывшего Советского Союза оказались в нелегальном положении без гражданства, нам удалось помочь более 1,5 млн человек получить гражданство. И много чего другого.

Инновационность этой уникальной площадки была в том, что она была как бы при президенте, но всегда была независима, сама формировала повестку дня, сама формировала вопросы, которые считала нужным обсудить с Путиным.

Когда пришел [Дмитрий] Медведев, этот принцип сохранялся. Но первые сложности у меня возникли при формировании нового состава совета, где-то в 2009 году. Впервые вдруг президентская администрация стала вмешиваться. Стал пытаться вмешиваться зам. главы администрации [Владислав] Сурков. Он пытался влиять на состав совета. Мне пришлось драться за каждого нового члена. Дело дошло до того, что нас рассудил Медведев. И Медведев поддержал мою сторону по включению в члены совета людей, против которых Сурков категорически возражал.

С другой стороны, был большой прорыв, когда Медведев поддержал несколько ключевых решений, в частности, о либерализации законодательств некоммерческих организаций.

Но потом начались проблемы. Администрация все больше стала вмешиваться в деятельность совета. У меня много сил уходило на отбивание этих атак, чтобы они не влияла на нашу независимую позицию, на наши независимые действия.

Апофеозом стала встреча 19 мая 2010 года по проблемам Северного Кавказа. Было такое жуткое противодействие в организации этой встречи, что если бы я не попала к Медведеву 30 марта и не сказала ему, что если он сейчас не решит и не назначит проведение этой встречи, то ее просто не будет...

К тому времени стала резко меняться ситуация. Администрацией президента, Кремлем было все взято под контроль: все партии, общественные советы, комиссии. И единственной независимой площадкой оказался наш совет. И, конечно, было огромное желание взять его под контроль, чему я сильно сопротивлялась.

В общем, у меня осталось впечатление, что Медведев отдал все это в распоряжение Суркову, администрации президента. Поэтому я ушла в отставку. Я не могла с этим мириться. Все члены совета были в составе под мое честное слово. Я не могла допустить, чтобы совет превратился в профанацию или агитацию какой-то дурной деятельности.

Эта тенденция не сегодня родилась, она родилась более двух лет назад. Михаил Федотов, который возглавил совет, с одной стороны, получил статус - стал государственным чиновником, а с другой стороны, независимость совета сильно уменьшилась.

За последние годы члены совета работали очень мощно. Но практически ни к одному из серьезных предложений совета - ни по [главе ЦИК Владимиру] Чурову, ни по [умершему в СИЗО юристу Сергею] Магнитскому, ни по [экс-главе ЮКОСа Михаилу] Ходорковскому - власть не прислушалась.

На мой взгляд, по характеру взаимодействия, по реакциям на него, по многим другим параметрам, совет теперь будет как все остальные советы, комиссии и палаты. Такой вектор сейчас взят. 

Русская служба Би-би-си